Мы возвращались домой после проигранного полуфинала кубка штата по футболу. Мои девочки были полностью подавлены, и все попытки хоть чем-нибудь их подбодрить оказывались безуспешными. Но я все же была довольна результатом, ведь это мой первый сезон работы тренером, и мы достигли многого. Конечно же я надеялась, что мы выиграем турнир, хотя бы для того, чтобы мой отец увидел, что женщина тоже может быть тренером, но в целом я была удовлетворена нашим выступлением.
Мое имя — Черити Джейн Хилл, но мои друзья зовут меня просто C.J. Все зовут меня C.J., даже моя мама. И те люди, которым приходится со мной общаться, скоро понимают, что я не откликаюсь ни на какое другое имя, ну за исключение только "Мисс Хилл" может быть. Начав заниматься футболом в шесть лет, я продолжила играть в команде колледжа. Хотя у меня относительно не высокий рост, 5 футов 8 дюймов [173 см], я всегда была скоростной. И все же, стоит признать, что я не выдающийся игрок, и после окончания колледжа, не получив приглашений из высшей школы, я отправилась покорять просторы Канзаса, играя в 3-ем дивизионе. Моя карьера шла нешатко-невалко, когда я внезапно обнаружила в себе способность к тренерской деятельности.
Это был холодный ноябрьский день, в унылости которого затухали последние воспоминания о моем 24-ом дне рождении. Я сидела на переднем сидении автобуса, болтая с водителем, в то время как большинство моих девочек дремало в покачивающемся салоне. Дженни и Сэл прижавшись друг у дружке, представляли весьма забавную картину. Кристен Волф, лучший игрок команды, моя любимица, сидела через проход от меня и читала детективный роман. Ей было явно не до сна. Кристен была юниоркой, и команду я построила вокруг нее.
Мы двигались по шоссе I-90, где-то в двадцати милях от дома, когда внезапно сверкнула вспышка, и автобус, потеряв управление, помчался через поле, грозя каждую секунду перевернуться. Водитель со всей мочи жал на тормоза, и в конце концов автобус встал, не доехав каких-то метров до густых зарослей огромного кустарника. Мы все были в шоке и не имели ни малейшего представления, что произошло. Испуганные и потрясенные, выглянули наружу, но вокруг не было ничего, кроме холмистой равнины, покрытой то тут, то там зарослями кустарника и мелкими деревьями. Шоссе нигде не было видно. Высоко стоящее солнце освещало всю эту безрадостную картину. Все еще находясь в каком-то оцепенении от увиденного, мы не сразу ощутили, что температура тоже изменилась. Двадцати пяти градусов [*С] для ноября было довольно странно. Кристен взглянула на меня и произнесла: "Ну что, J.C., не думаю, что мы все еще в Канзасе. Да и на Массачусетс это не похоже".
В этот момент Дженни крикнула: "Смотрите. Сюда едут какие-то люди на лошадях!".
Я осмотрелась. Да, она была права. Около двадцати всадников приближалось к нам быстрой рысью. Один из них нес древко, с развевающимся на нем флагом. Они выглядели как отряд кавалерии из фильмов с Джоном Вейном. За исключением того, что кавалеристы в тех фильмах были вовсе не женщины и не были вооружены кремниевыми ружьями. А также не говорили с сексуальным французским акцентом.
Отряд остановился в 5 ярдах от нас и их командир, женщина лет тридцати, задала вопрос: "Кто у вас главный?" Акцент делал ее речь несколько трудным для понимания.
Я вышла вперед и сказала: "Полагаю, что я".
Она улыбнулась и спрыгнула с лошади. "Пошли со мной". Мы прошли несколько ярдов и остановились, лицом друг к другу. Она была высока, почти 6 футов, и выглядела крепкой и мощной. "Вам не стоит сомневаться в том, что я сейчас скажу. Хотя я не могу объяснить, как и почему вы здесь, но вы прошли сюда через Вуаль. Скажи мне, в вашем мире англичане или испанцы захватили Новый Мир в 17 веке?"
Мой мир? Что тут вообще происходит? Я глубоко вздохнула. Вообще-то история не была моим коньком, но я все-таки сумела объяснить, что в моем мире французы в свое время потеряли Северную Америку. "Испанцы же вообще не имели большого влияния в этом регионе".
Она улыбнулась.
"А кто правит в вашем мире?"
"Королева Анна, конечно".
"Но почему?"
Она пожала плечами. "Я просто пытаюсь объяснить вам. К нам не часто попадают люди через Вуаль, но все-таки достаточно, чтобы понять, что существуют множество параллельных миров. В одном мире победили испанцы, в другом англичане. В одних Англия повсюду распространили свое влияние, в других Американские Колонии восстали и создали новую страну". Она сделала паузу и улыбнулась: "В нашем мире победили французы, было восстание, но это было женское восстание. Женщины управляют Аркадией. И есть еще особенности. Мужчины — запрещены. Рабство — разрешено. И, на этот момент, вы все мои рабы. И знайте — нет пути обратно. Вы останетесь здесь навсегда."
Я уставилась на нее в шоке. "Вы должно быть шутите!"
Она покачала головой. "Никаких шуток. Наш закон — очень строг. Все чужаки — рабы, собственность тех, кто их захватил. Я, как командир, имею право на треть, это значит шестеро ваших — мои. Остальные будут проданы с аукциона, а деньги будут разделены среди моих людей. Вы все можете быть проданы. Я пока не решила. Ну а теперь, если хочешь, чтобы с твоими девочками обращались достойно, ты должна с нами сотрудничать". Она обхватила рукой мою шею и сжала ее. "Между прочим, Я — Ариэль Вало, капитан этого отряда. А как твое имя?"
С трудом вздохнув, я ответила: "C.J. Хилл, я тренер этой футбольной команды."
Она нежно посмотрела на меня, но тем не менее не ослабила свою хватку. "Иди обратно и объясни ситуацию. После я хочу, чтобы вы все разделись и выстроились в группы по шесть. Делай это быстро, или я для урока высеку тебя хлыстом перед твоими девочками".
Я вернулась назад, собрала девочек и рассказала им все, что узнала. Было много слез, когда они поняли, что никогда не вернуться домой и больше не увидят своих родных и близких. Только Кристен, единственная, выглядела невозмутимой. Она пожала плечами и сказала: "Ну, по крайней мере теперь я не буду по ночам воевать со своим отчимом".
Я взглянула на нее, очень удивившись. Она никогда не подавала и знака, что у нее дома есть какие-либо неприятности. Поймав мой взгляд, Кристен улыбнулась, как если бы то, что она сказала было какой-то пустяковиной. Я решила, что буду сотрудничать с Ариэль, если та разрешит нам с Кристен остаться вместе. Выслушав мою просьбу, предводительница всадниц улыбнулась и кивнула: "Я сделаю столько, сколько смогу. Она красивенькая, так что я бы ее выбрала в любом случае."
Я вернулась обратно к девочкам и сказала, чтобы они разделись. И сама же, первая, расстегнув жакет, начала снимать свою одежду. Они молча смотрели, как я полностью обнажалась. Затем медленно последовали моему примеру. Когда все разделись, я поделила их на группы по шесть и выстроила в колонны. Возглавив первую из них, вторую я отдала Кэрол, своему ассистенту. Я хотела бы, чтобы Кристен оказалось в моей группе, но она встала во главе последней.
Наши новые знакомые связали нам руки за спинами, — хоть и не совсем туго, но достаточно, чтобы ограничивать движения. Затем каждой они надели на шею кожаный ошейник с кольцом, через которое пропустили цепь, соединив нас наподобие грозди.
Когда все было сделано, мы двинулись в путь. Сначала нас погнали мелкой рысью, но затем Ариэль решила, что мы можем выдержать и более быстрый темп. Перейдя на бег, я поблагодарила Бога, что он меня не одарил большой грудью. Я бросила взгляд на Кристен. Она бежала легко, и ее упругие груди подпрыгивали при каждом шаге. Но она совсем не выглядела стесненной. Ее кожа ослепительно сверкала от пота под палящем солнцем. Поймав мой взгляд, она мне подмигнула. Глаза Кристен скользнули по моему телу, как бы оценивая его. Я покраснела.
После пятидесяти минут такой скачки, мы остановились на короткий отдых. Всадницы принесли бурдюки с водой, и нам разрешили сделать по маленькому глотку. Во время этой короткой передышки Ариэль подошла к Кристен и что-то сказала ей. Та кивнула и Ариэль начала нежно гладить ее грудь. На меня накатила волна ревности. Кристен была по праву моей! Я уставилась на длинные ноги Кристен, кипя от злости. Ее идеальные бедра плавно перетекали в стройные ноги с точеными, словно из алебастра, коленками. Сколько раз я мечтала увидеть ее обнаженной, и вот теперь, когда моя мечта сбылась, — я, увы, была бессильна что-либо сделать. В это время другая женщина поглаживала ее замечательные соски, похлопывая по ее попке. Я отвернулась, сжав зубы в бессилии.
Через минуту ко мне подошла Ариэль и сказала: "О, она просто прелесть. Я оставляю ее себе, и если ты будешь хорошей девочкой, то я возможно позволю и тебе общаться с ней." Она сжала мою грудь руками и пощекотала соски, которые сразу же ответили на ее ласку. "Ну что, собираешься быть хорошей девочкой, C.J.?"
Покраснев, я опустила глаза и прошептала: "Да, мэм."
Она ущипнула мой сосок, сделав мне больно до слез."Ты поняла уже, что ты — раб? Наши законы справедливы, и наше наказание для нарушающих их — жестоко."
Мы шли целый день и остановились лишь под вечер. Нам развязали руки, чтобы мы могли поесть, но на ноги надели кандалы, убив тем самым саму мысль о возможности побега. После ужина, цепь, соединяющая наши ошейники, была разомкнута, и каждая из воительниц забрала одну из нас на ночь. Кого для тепла, а кого и для нечто большего. Я думала, что Ариэль заберет Кристен, но она не стала этого делать. Она забрала меня.
Как и ее спутницы, Ариэль лежала на земле, завернувшись в шерстяное одеяло. Для безопасности мы встали лагерем в виде круга, защищенного со всех сторон. По видимому, французы не решили проблемы с дикими индейцами и опасность ночной атаки была весьма вероятной. Тело Ариэль было мускулистым, но вместе с тем женственным, и нее было пара шрамов, о которых я не удержалась спросить. Но, как только мы оказались под ее одеялом, она сразу начала поглаживать мой живот. Я вначале попыталась сопротивляться ее поцелуям, но это ее не остановило.
И вскоре, несмотря на мое сопротивление, я была основательно возбуждена. Ариэль оказалась неожиданно нежной, когда ее рука проникла мне между ног и стала ласкать там. Она довела меня почти до оргазма, но в самый последний момент остановилась. Я лишь стонала, находясь в полусознательном состоянии. Уже почти целый год у меня не было секса. А она вновь и вновь повторяла эту сладкую пытку. В конце концов, она, прижав свои губы почти к моему уху, прошептала: "Так кто ты?"
*****
Ариэль поддерживала строгую дисциплину и наказывала нас за каждое нарушение, но она не была жестокой. Ариэль не навязывала нам садо-мазохистких игр, мы были ценным имуществом, и она заботилась о нас. Через три года рабства мы могли вступить в армию, и по прошествию двух лет службы получить гражданство. Наша хозяйка обеспечивала нас самым лучшим медицинским обслуживанием, зимой одевала в теплые одежды, и только в остальное время года мы оставались обнаженными. Она использовала нас в сексуальном плане, но никому никогда не одалживала. Мы ее не любили, но уважали и были благодарны судьбе, что попали в ее руки, а не в руки какой-нибудь нимфоманке-садистке.
Со временем стало очевидным, что малышка Кэйт полюбила Ариэль и, что удивительно, Ариэль казалось отвечала взаимностью. Кристен сошлась с Вэл, еще один сюрприз, неприятный для меня. И, конечно, Дженни и Сэл — это была идеальная пара. Лишь я осталась одна. Прошло шесть месяцев с момента нашего появления в Аркадии, и мы уже основательно обосновались здесь. Жизнь была непроста, но мы научились преодолевать сложности. Большинство из нас были счастливы. Пришла весна, и Ариэль куда-то уехала на пару дней со своим отрядом. На время своего отсутствия она оставила присматривать за нами свою молодую кузину. Мириэль была смышленой девчонкой с веселым характером, постоянно улыбающаяся, но вместе с тем умеющая постоять за себя, хоть и ей было всего четырнадцать лет. Некоторые из нас это поняли на собственной шкуре, и потом еще долго не могли нормально сидеть.
Ариэль возвратилась из дальнего рейда с дюжиной пленниц, спавшихся с датского судна, потерпевшего кораблекрушение неподалеку от берега. Несмотря на то, что в моем мире поблизости не должно было быть никакого моря, то место, где мы находились, соответствовало примерно штату Массачусетс, всего в тридцати милях от Атлантического побережья. Ариэль слезла с лошади, и Кэйт тут же бросилась ей на шею. После продолжительного поцелуя, Ариэль повернулась ко мне и, улыбнувшись, сказала: "Я знаю, что ты одинока, так что можешь осмотреть новеньких, — я позволяю выбрать одну по твоему вкусу. Большинство из них говорят по-французски, некоторые — по-английски".
К тому времени мы все довольно хорошо говорили по-французски, некоторые лучше, некоторые хуже. Я относилась скорее к последним. Я прошла перед строем пленниц, оценивая каждую из них. Та, на которой я остановила свой взгляд, была высокой и стройной рыженькой девушкой со светло-коричневыми глазами. У нее была бледная, почти прозрачная кожа, прекрасное тело и маленькие, плотные груди, заканчивающиеся крошечными розовыми сосками. И кроме того, меня окончательно поразили ее длинные изящные ножки. Она не говорила ни по-английски, ни по-французски. Одна из девушек сказала, что рыженькую зовут Петра и, что она из Германии. Я несколько растерялась, но тут к нам подошла Дженни и заговорила с Петрой на чистейшем немецком.
После нескольких минут их разговора, Дженни повернулась ко мне и объяснила, что Петра Джегер — студентка штутгардского университета, ехавшая на каникулы к своему отцу, который был послом в Новой Испании. "Ей всего восемнадцать лет", — добавила она.
Я взяла Петру за локоть и попросила перевести ей, что теперь она моя.
Но прежде, чем Дженни открыла рот, вмешалась Ариэль. "Нет, ни говори ни слова. Мы должны вернуть ее обратно." Она остановила жестом мои попытки воспротивиться ее решению. "Нам не нужны проблемы с Германией. Кроме того, мы можем получить в обмен на нее много необходимых нам вещей."
Ариэль развязала Петре руки, и повела ее прочь. Оглянувшись через плечо, она бросила: "Амилия, покажи ее близняшек."
Амалия, вторая в отряде после Ариэль, приказала мне следовать за собой. "Мы захватили пару прекрасных близняшек. Когда мы подошли к городу, Ариэль решила отделить их от остальных. За них, она отдала нам право на всех остальных пленников. Мы их заперли в амбаре."
Когда мы прибыли на место, Амалия неожиданно увлекла меня за собой в закоулок. На мой вопрос, куда мы идем, она, улыбнувшись, сказала: "Перед тем, как я покажу тебе их, я должна кое-что получить."
"Что?"
Она ухмыльнулась: "Тебя." Резко схватила меня за руку и потащила в небольшую, прижавшуюся к амбару пристройку. Там стоял старый диван, на котором заниматься любовью оказалось довольно приятно. Амалия не была красавицей, но она была спортивной и подтянутой. Она играла на мне как на инструменте, доведя до бессознательного оргазма. Сама она кончила два раза, так что как она мне сказала, время было потрачено не зря.
Близняшки оказались белокурыми девочками лет четырнадцати. Они были сногсшибательно прекрасны. Их большие зеленые глаза зачаровывали. Их идеальные, покрытые ровным загаром обнаженные тела жались друг к другу под нашими пристальными взглядами. Их стройные ноги поражали изяществом и легкостью. Их упругие попки притягивали наши мысли своей все еще детской нетронутостью. Они были самим совершенством.
Я с трудом оторвала от них взгляд и, повернувшись спросила у Амалии: "О Боже мой, они бесценны, неужели Ариэль собирается продать их?"
Амалия пожала плечами: "Раньше я думала, что да, но теперь у нее есть посольская дочка…"
Девочки внимательно смотрели на нас и несомненно прислушивались к разговору. Ясно, что они понимали французский. Я подошла к ним и спросила: "Как ваши имена?"
Стоящая слева девочка посмотрела на свою сестру, и та взметнув на нас вызывающий взгляд, ответила: "Я — Ингрид Ларсен и это моя сестра Астрид." Но тут воинственное выражение слетело с ее лица и она расплакалась. "Что же с нами будет.."
Я развела руки: "Ничего плохого. Вы теперь мои. Под моим покровительством. Сколько вам лет?"
Они мгновения молча смотрели на меня, затем бросились в мои объятия. "Нам только что исполнилось по 14 лет. Ты и в правду защитишь нас? Разве ты сумеешь? Ты же тоже рабыня."