Густе, милая Густе, ты нарушила мой покой!
на фирменном календаре команды и на фейсбуке ты совсем несхожа. а когда я вычислил тебя в первый раз — то ли во время, то ли после матча, — не мог оторвать глаз. вобщем-то любоваться приходилось издалека. и, то ли в силу моего плохого зрения, то ли вообще, из-за перспективных искажений, ты была совершенной няшкой. не отягощенной беготней и травмами. ты — запасная. в отличии от играющих девочек, ты никогда не спешила из зала после матча. это они — потные и усталые — спешат покинуть поле боя. ты же, словно соблазняя, стояла и болтала с друзьями или родными. волосы, собранные в хвост, открывают твою красоту. манящие глаза. полные губы, не особо свойственные коренным литовкам. плавные движения.
ты была запасной, все было спокойно. ты была, как луна на небе — такая же светящаяся и недосягаемая. даже "замуренную" Камиле Мицкуте — твою "коллегу" по баскетбольной школе и по скамейке запасных — и то иногда выпускали на площадку. вобщем-то для короткого отдыха ведущих девочек. или (о, ужас!) — в случае травмы. но все же. даже по внешнему виду Камиле становится ясно, что с ней каши не сваришь. почему на замену тренер выпускал именно ее? худощавую, сгорбленную, вроде слегка милую, но совершенно не фотогеничную: без зубов — рот до ушей, с зубами — лошадиная челюсть. на площадке действует осторожно, будто в спектакле со стеклянными декорациями. конечно, же, не закинула ни одного очка. да и не закинет ближайшие лет пять. .
впрочем, моим суждениям о "худшем" игроке команды впоследствии суждено было измениться. есть в ней какая-то притягательная сила, которая и поставила ее на свое место среди прочих. .
но, вернемся к Густе. в один из "поздравительных" дней с букетом на подоконнике, я узнал, что сегодня моей возлюбленной уже аж семнадцать! после матча собрался с силами, сняв с пальца опаловый перстень и зажав его в потной ладони, подошел к девочке, когда от нее отстали другие собеседники.
— Густе (хриплым от волнения голосом) . . пусть удача будет с тобой. . с днем рождения. .
я уже примелькался ей, поэтому она не сильно удивилась поздравлению мужчины из околобаскетбольной тусовки. девочка протянула руку пожать мою. я разжал ладонь, наши руки соединились, разъединились. .
Густе с недоумением смотрела на перстень, оказавшийся в ее ладони. .
— подарок. на удачу! — одной рукой я взял ее ладонь, а второй сгреб перстень и надел на палец той же ее руки, который, вроде бы, подходил по толщине. слово-то какое. у Густе Дракшайте толщина пальков (!) . налез (о! снова слово. .) идеально. теперь по ритуалу надо обняться. я беру окольцованную ладошку моей няши, целую, и. . оказываюсь в могучих объятиях моей юной баскетболистки. она разжимает мускулистые руки, смотрит на подарок, и снова хватает меня. долгий поцелуй. хотя, может, это для меня он был долгим. сквозь расслабленные губы я уловил ее вкус. я уже вполне готов совокупиться со своей возлюбленной… но холодный ум, так необходимый нам в работе, отрезвляет нас.
— милю. . — шепчу я, отрываясь от моей желанной девочки. .
в этом сезоне она начала играть в основном составе. моя радость по поводу этого события была неописуема. только, вот, иногда я сомневался, а чаще — просто не узнавал мою баскетбольную няшку. ее защита — в этом амплуа игроки зачастую выглядят нелепо. и она не была исключением. борьба за мяч — просто ужас. моя юная нежная Густе лезет в драку. и самое непростое — я снова увидел ее вблизи. девочка, выше меня на голову. уже не сладкое личико, но решительное лицо идущей в гору баскетболистки. ни следа от подростковой нежности. волнистые локоны по возможности забиты в тугую косу. широкие плечи и немаленькая попа, очерченная контуром трусиков под формой. вобщем, минимум притягательности. .