Она вышла из комнаты и плотно закрыла дверь. Щелкнула дверь санузла.
Вот оно!
Юрка тихо метнулся к тумбочке, на которой стояла туба с тем самым лекарством с зубодробительным названием. Секунда, и почти полная баночка выпотрошена. Еще секунда — и в нее засыпаны принесенные из дома капсулы. Миг — и высыпанные на тумбочку зловредные пилюли сметены в карман.
Все чисто!
Из-за двери раздавались сильно приглушенные звуки — Веру несло, и было слышно, как она постанывает, не в силах сдерживать испытываемое страдание.
Когда она вошла в комнату, измученная и постаревшая, Юрка против воли пожалел ее. Он непроизвольно встал, подошел к ней и погладил по руке:
— Вер Пална, может, сегодня не будем заниматься? Вам же плохо. Может, что-то помочь Вам?
Она от неожиданности крупно вздрогнула и скосила измученный взгляд на его ладонь на своем локте. Потом, выдохнув, бледно улыбнулась, похлопала его по руке и благодарно пожала ее.
— Ничего, ничего. Сейчас только лекарство приму, и займемся.
Потом подошла к тумбочке, высыпала в ладонь две капсулы и проглотила.
Юрка закрыл глаза. Пути назад больше не было.
***
Возвращаясь домой Юрка думал, что это было самый странный урок в его жизни. Вера еще три раза надолго закрывалась в туалете, а Юрка сидел и просто копался в Верином компьютере.
Вера возвращалась с ввалившимися глазами и приносила с собой волну ландышевой отдушки, которая не очень успешно маскировала запах поноса.
И вот странно! Юрке совсем не было стыдно или противно. Наоборот, ему казалось, что обоюдное знание этого факта скорее сближает их с Верой, чем смущает. Она знала, что он знает, что с ней происходит. А он знал, что она это понимает. А запах был: Ну, нет, не то, чтобы приятный, но: как бы не совсем заметный. Обычный.
После очередного посещения туалета она обессиленно опустилась на кровать и закрыла глаза, уронив голову на руки. Юрка сбегал на кухню и принес ей воды.
Вера взяла стакан и вяло опила из него, невидящим взглядом уставившись в одну точку.
— Может что-нибудь сходить купить? — Юркино сердце ныло от одного взгляда на нее.
Она с усилием вышла из забытья и потрепала его по голове:
— Спасибо, Юра. Не надо. Видишь, совсем нехорошо мне. Ты иди. Когда там: Да, шестнадцатого. Шестнадцатого приходи. Будем заниматься.
Двигаясь в сторону дома Юрка думал о том, что часы его плана начали свой отсчет. Таблеток ей хватит на эти три дня. А потом: Потом они уже не понадобятся. По крайней мере он очень на это рассчитывал. Он порылся в карманах и, подойдя к урне, вывалил в нее все Верины капсулы.
Дом встретил его вкусными запахами и мягким теплом.
— Ну, как позанимались, — спросила мама, весело глянув на Юрку. — Чего смурной такой?
— Да Вер Пална заболела. Что-то с животом. Не занимались почти совсем.
Юрка скинул куртку и стянул теплые ботинки.
— А чего тогда так долго?
— Жалко ее было. Не мог так уйти.
— Поня-а-атно. Это хорошо, это ты молодец. Садись, ешь!
Пока он уминал ужин, она сидела напротив и, положив подбородок на руку, смотрела на него.
— Мам, а что такое би: биполярное расстройство?
— У-у-у, а тебе зачем?
— Да в интернете увидел, так и не понял, что это.
Мать у Юрки работала в компании, торгующей лекарствами оптом и была медиком по первому образованию.
— Ну, это серьезное психическое нарушение такое. Бывает очень тяжелое. Как тебе объяснить. Ну, представь, что человек например три месяца живет как будто на пятой скорости! Это маниакальная фаза. Все у него получается, он все понимает, ему весело и очень хорошо, для него нет никаких преград вместе с ограничениями и страхами. Он может сотворить все, что угодно. И вот проходит три месяца и в какой-то момент у него внутри все переключается. И он в страшной депрессии, ничего делать он не может, жить он не хочет. И так каждый день месяц, два, три, полгода. Тяжкое испытание. Но на самом деле опасны оба состояния — человек неадекватно оценивает действительность. Конечно, бывают разные степени, мании отличаются у людей в маниакальной фазе. Но это болезнь в любом случае.
— Ух ты! Вот бы была только такая, быстрая, хорошая фаза.
— Что ты, Юрочка! Это еще хуже! У такого человека притуплены все социальные навыки, понятия о морали, нравственности. Понимаешь? У него нет депрессивной фазы, в которой он мог бы внутренне дать оценку себе в маниакальной фазе. Такой человек с ускорением катится к гибели — и хорошо, если это пике закончится в клинике. А чаще все заканчивается на кладбище. И очень быстро.
— А лечение есть какое-нибудь.
— Да в общем нет. Фактически лекарствами глушится симптоматика. Причина возникновения таких расстройств пока не до конца ясна.
— То есть человека вылечить нельзя.
— Нет, только поддерживать в более-менее устойчивом состоянии медикаментозно.
— Да-а-а. А у меня нет такого? — Юрка подумал, что стоит прикинуться дурачком.
— Нет, сынок! Конечно нет. Я бы заметила, поверь мне! — мама улыбалась своему несмышленышу.
***
Следующие два дня тянулись бесконечно. Вера в школу не приходила, все ее уроки отменили.
Юрка немного нервничал, все валилось у него из рук. Он нахватал тройбанов, но даже не расстроился — все его существо жило в шестнадцатом марта.
И когда это шестнадцатое наступило, Юрка был натянут как струна.
После школы он принесся домой, вспотевший и расхристанный, метнулся на кухню и облегченно выдохнул. Мама не забыла его просьбу. На столе стояла красивая бутылка, рядом коробка конфет и в вазе цветы.
Все по плану.
Юрка ополоснулся, причесался, оделся и стал ждать. Время текло медленно и он успел тридцать раз прокрутить в голове сценарии сегодняшнего ДЕЛА. И ни один из них не выглядел убедительно.
Когда ровно в назначенное время Юрка нажал на кнопку Вериного звонка, он уже находился на грани нервного истощения.
За дверью послышались уверенные шаги и дверь, щелкнув замком, распахнулась.
— Смирнов! Пришел! З-з-заходи!
Перед ним, подбоченясь, стояла Афродита. Большие миндалевидные глаза искрились. Черные волосы были собраны в большой красивый узел, проткнутый яркой спицей. Тело, туго обтянутое жемчужным трикотажным платьем с широкими рукавами, красовалось перед Юркой своими роскошными формами.
— Это мне?!
— С днем рожденья, Вер Пална! — выпалил он, протягивая пакеты.
— Вот это да, Смирнов! А я то думала, никто про мой день рождения и не знает! Спасибо, спасибо! Проходи. Ух ты! Какой ликер! Мой любимый! Проходи, проходи давай. Не стой на пороге.
Юрка протиснулся мимо ароматной Веры в коридор.
— Раздевайся, — Вера упорхнула на кухню.
Юрка прошел в чисто убранную, ярко освещенную комнату. За ним следом вошла Вера.
— Вам лучше? — спросил он, оборачиваясь.
— Ты и не представляешь, насколько! Просто летаю! Думала сегодня на работу пойти, а потом решила — раз день рождения — могу просто насладиться хорошим самочувствием. Как думаешь?
— Конечно! — радостно подхватил Юрка. Потом сделал серьезное лицо и поднял указательный палец. — Со здоровьем лучше не шутить!
Вера радостно расхохоталась.
— Юморист! Предлагаю в честь праздника сегодня урок пр-р-ропустить, а вместо него выпить чаю с конфетами, как считаешь?
— Поддерживаю! — серьезно сказал он.
— Ну и прекрасно! — Вера грациозно крутанулась на пятке и протанцевала на кухню. — Сейчас чайник поставлю!
На кухне что-то весело загрохотало, зашумело и зазвенело.
Юрка обмирал от радостного предчувствия.