— Я уже почти касаюсь кончиком своей торчащей пипки твоего животика. Под моими ладонями твоя ночнушка промокла — это я выдоил у тебя молочко. Я умоляю тебя, ну покажи, покажи мне сиси, мамочка! А ты говоришь — нет, если ты увидишь мои сиси, ты же захочешь их пососать, а потом захочешь засунуть свою пипку в мамочку. А так делать нельзя! А я говорю, что обещаю не засовывать в тебя пипку, а только немножечко пососу твои сиси, и все!
Мама тихонько застонала. Юрка поднялся с кресла, чувствуя приближение оргазма.
— А ты говоришь, ну тогда посмотри сам! Я растягиваю ворот твоей сорочки, крепко прижимаюсь своей пипкой к твоему животику. Я начинаю дергать попочкой, я трусь о твой мягкий животик, я хочу облить тебя. И тут сорочка рвется.
Первая порция семени шлепнулась матери на грудь, вторая на живот. Она шумно втянула носом воздух и вся как-то свернулась в клубок, крупно вздрагивая всем телом. Когда конвульсии утихли, она, медленно выдохнув, повалилась на бок. Отстрелявшийся Юрка постоял, покачиваясь над ней, глядя, как на натянувшейся на попе футболке расползается мокрое пятнышко, а потом опустился рядом.
Они долго тихо лежали, переживая этот новый опыт.
Потом, казалось через тысячу лет, она тихо сказала:
— Ну мы с тобой и дали!
Юрка только тихо вздохнул: женщинам лишь бы поговорить.
*****
— Понимаешь: Я знаю, что смогу держаться и не просить тебя о: ну об этом. Но: я точно не смогу не думать о тебе: ну, как о женщине. А когда я так думаю, я представляю: ну, тебя, по разному… и: это: — Юрка смущенно потупился.
— Ох, ну, конечно же! Вот я глупая! Это же так естественно! Не смущайся, сынок! Я все понимаю! Мальчики не могут без этого. Да и девочки тоже. — Она оживилась, чувствуя, что проблема, казавшаяся неразрешимой, исчезает сама собой.
— Да. Но. . — заикался Юрка. — Мне нужно: мне обязательно нужно попросить тебя. Это очень, очень важно. И мне без этого будет очень плохо, а ты, для тебя это ведь совсем не трудно…
Юрка умоляюще смотрел на нее.
— Говори, Юрочка, я слушаю тебя.
— Ну: Пусть это будет как игра, что ли. Не знаю. Но давай ты будешь как будто хотеть, чтобы я: ну: б-б-брызгал, думая о тебе. И, например, будешь мне для этого иногда давать что-нибудь свое. Ну, может ношеное белье, например. Ну или еще что-нибудь: Фотографию: Ну, ты понимаешь…
Юрка изображал смущение и всем сердцем надеялся, что не пережал.
Мама погладила его по голове и задумчиво сказала:
— То есть ты хочешь, чтобы я знала, что ты когда ласкаешь себя представляешь меня голой. И даже может быть, делающей всякие: всякие такие штуки. Так?
— Д-да! Очень хочу.
— И чтобы я специально давала тебе какую-нибудь такую свою вещь, чтобы ты представлял всякие мои места и может быть даже на нее набрызгал своим молочком, так?
— Ага! — Юрка не смог бы выразить эту мысль лучше.
— То есть получается, через эти вещи у нас с тобой как бы близость, так?
Юрка только кивнул, и безнадежно опустил глаза.
Но сразу поднял их опять, когда услышал ее мягкий и слегка лукавый ответ:
— Ну, что ж, я не против, сынок. Мне даже, кажется, нравится эта идея. Возможно, это и есть лучший выход из нашей ситуации. Ты молодец! И как это мне самой в голову не пришло?!
— И ты не будешь на меня сердиться, что я тебя представляю: ну: по всякому?
— Нет, радость моя! Конечно нет! Если честно, то мне даже приятно, что из-за меня у такого мужчины, как ты семя закипает! — в ее глазах кувыркались чертики.
В этом вся она, думал Юрка, — только что она готова была разрыдаться — и вот уже подтрунивает!
— Только чур — трусы мне возвращать! А то не напасешься на такого ловеласа, я чувствую!
Юрка заулыбался.
— И еще. Это — наш строгий, абсолютно секретный секрет! Понятно?
Юрка быстро-быстро закивал! И в ожидании уставился на мать.
— Что, уже?! — притворно изумилась она
Юрка состроил хитрую мордочку и молча кивнул.
Мать звонко рассмеялась.
— Ну-ка отвернись!
Юрка разочарованно замычал.
— Давай-давай, нечего тут подглядывать за голыми пожилыми женщинами!
Юрка отвернулся. Раздался шорох.
— Держи, сладострастник. Это вчерашние. Думаю, тебе понравится.
Юрка схватил цветную тряпочку и зарылся в нее носом. Это был слегка ослабленный, немного оттененный запахом мочи, но все-таки именно тот самый запах самки, который вчера чуть не сломал ему всю игру. Его парень радостно вскочил, предвкушая разрядку, и Юрка гордо прошествовал в ванную, демонстрируя палатку на трениках.
Мать восхищенно цокнула языком.
Зайдя в ванную, Юрка сознательно не стал захлопывать дверь, оставив приличную щель. Он уже давно понял, что любопытство — главная женская слабость, которой сам бог велел пользоваться умным пацанам.
Он стянул треники с трусами. Разбухшая головка лоснилась скользким секретом и подрагивала. Юрка оглянулся и решил, что лучше сделать это над ванной, тогда через проем в двери будут видны все его действия. Он оперся бедрами на край ванной, натянул материны трусы на голову так, чтобы пахучая пройма оказалась напротив его носа, и сделал первую фрикцию, натягивая кожу на мокрую и скользкую головку. О-о-о-х! От члена в груди разлилась сладкая мука.
Он двинул ладонью еще, и еще раз, чувствуя как томление заполняет все его существо, достигая затылка.