– Юрочка! – мать с тревогой посмотрела на сына. – Тебе хочется меня за что-то наказать, да? Такие фантазии бывают связаны с глубокой психологической травмой. Может тебя специалисту показать…
– Да нет же, мамочка! Ну при чем тут специалист. Это игра! Спектакль! Это такой сюжет – мальчик хочет тетю. Понимаешь? А мы просто играем роли мальчика и тети! Как в пьесе.
– Ох, сынок! Даже не знаю, получится ли у меня. Меня еще никогда не связывали.
– Мам, если тебе буде неприятно – мы сразу все остановим, хорошо?
– Хорошо, сынок… – помявшись сказала она. – Но только: Я же буду связана, так? Беспомощна?
– Конечно! В этом и смысл!
– Я очень, очень тебя прошу! – мать замялась. – Пообещай мне, что не воспользуешься этим, и не перейдешь границы: Только попа, да? К большему я не готова, понимаешь?
– Конечно, мамочка! Конечно! Но только с попой я делаю все, что мне захочется, так? Иначе игра теряет смысл!
– Да: наверное…
– И я говорю любые слова, которые захочу. Ты не будешь потом на меня сердиться, так?
– Ну, это же по роли: Это не ты их говоришь, и не мне: Конечно, не буду.
– Отлично. И ты мне должна подыгрывать. Ну, ты понимаешь? Не надо чтоб было как в жизни. Надо чтоб было как в фантазиях. Вот просто представь, что тебя связал похотливый мальчик, но ты не так, чтобы сильно против этого. Ты бы и так бы ему, может, все разрешила бы, если бы он попросил. Но он-то про это не знает и хочет тебя испугать. С другой стороны, тебя никогда раньше не похищали и не связывали, и тебе на самом деле сначала очень страшно.
– Юрочка, я поняла, поняла. Не волнуйся. Меня беспокоит только то, что этаигра выйдет за рамки: ну: допустимого.
– А вот для того, чтоб ты не боялась, что я что-нибудь не то увижу – надень какие-нибудь старые ненужные колготки. У тебя есть такие? Только трусики не надевай под них. Хорошо?
Мать задумалась, потом, просветлев лицом, сказала.
– Есть такие. Хорошо.
– А все остальное надень такое, как будто ты была на работе.
Мать кивнула и ушла одеваться.
Юрка погасил в комнате свет и включил один ночник.
Потом развернул крепкую гладильную доску с надежными стальными ножками, подготовил два длинных ремня (один гладкий, а один плетеный) , несколько линеек разной длины, гладкую пластмассовую толкушку от мясорубки (вдруг пригодится!) , ножницы, вазелин. Подумал, и принес из прихожей скакалку. Потом притащил из кухни низенькую табуретку, пододвинул ее к гладильной доске, встал на нее и примерился пахом. Отлично!
Скрипнула половица. Юрка оглянулся. В полумраке, одетая в черные колготки, черные туфли на невысоких шпильках, кожаную юбку "в рюмочку" и белоснежную водолазку – мать выглядела потрясающее. Юрка залюбовался ею, а она смущенно отвела глаза.
– Что мне делать?
Юрка взял ее за руку и подвел к гладильной доске.
– Наклонись вперед. Ляг на нее животом. Чуть назад. Хорошо. Тебе удобно?
Мать кивнула.
– Дай мне левую руку.
Он поместил подрагивающую материнскую руку на поясницу ладонью вниз. Потом взял гладкий ремень, и, пропустив его под доской сквозь пазы крепления ножек и захватив петлей запястье, затянул у матери на спине.
– Не больно? Попробуй вырваться.
Мать сделала несколько попыток, но у нее ничего не получилось. Юрка удовлетворено кивнул.
– Давай правую руку.
Юрка затянул ремень на ее запястье и свободный конец привязал к ножке доски. Теперь рука спокойно доставала до женского паха, но ни до чего больше.
Мать поелозила, подергала ремни, и вдруг удивленно сказала.
– Удивительно! Вот я, взрослый человек, все понимаю, все знаю, а – боюсь! Представляешь, Юрочка! Мне страшно!
Юрка в душе чертыхнулся.
– Тебя развязать? Ты мне сразу говори, если что-то не так! Ты можешь остановить это в любой момент!
– Н-нет. Конечно нет. Мне уже так интересно, что я хочу пройти это до конца. Хотя и жутко, конечно, сил нет! Аж ноги подкашиваются!
– Ладно. Но помни – в любой момент! Это все нужно только если это для нас обоих. А если тебе плохо – то мне это не надо. Ты готова? Начинаем?
– Начин-наем. .
– По моему хлопку ты очнешься в холодном незнакомом месте, привязанная и беспомощная. Поехали.
Юрка оглушительно хлопнул. Мать дернулась. Потом еще раз.
– А-а-а, – заголосила она. -Что это!? Что?
Потом забилась с силой раненого животного. Доска опасно закачалась. Юрка, стоявший сзади, обхватил ее и сильно прижал к доске.
– Тихо, жопа, не ори! – Мать передернуло, но она явно вспомнила условия игры и проглотила грубость.
– Кто вы, что вам надо? – взвизгнула она. Юрка поразился, как быстро она вошла в роль.
– Будешь орать – заткну твой хлебальник, поняла? – Юрка решил не пережимать с матом. Мало ли! Им еще жить вместе!
Мать мелко закивала.
– Будешь слушаться меня, уйдешь домой на своих ногах.
– Отпустите меня, пожа-а-алуйста! У меня есть деньги, дома, я все отдам, только отпустите!!! – молила она.
– Там видно будет, – самодовольно произнес Юрка. – Сначала посмотрим на тебя. Может, ты мне не понравишься: Тогда – видишь яму?
Юра повернул ее голову к темному углу.
– Там тебя и похороню.
Мать натурально заплакала.
– Мне стра-а-ашно! Не убива-а-а-йте меня-а-а-а!
– Будешь послушной девочкой?
– Да-а-а! У-у-у-у:
– Хорошо. – Юрка погладил ее по обтянутой кожаной юбкой попе. – тогда начнем.
Он резко расстегнул молнию и дернул юбку вниз.
– Нет! Нет! Оставьте меня! Не хочу-у-у! – забилась в истерике женщина
Юрка с размаху, растопыренной пятерней шлепнул ее по ягодице, с блаженством ощущая, как заходила под его рукой вожделенная плоть.
– Молчать, жопа! – прикрикнул он.
Она всхлипнула, и притихла. Но ее дрожь усилилась.
– Ух ты! Вот это да!!! А наша-то девочка – безобра-азница! Это кто же у нас без трусов по улицам ходит, а?! – произнося все это Юрка обминал ладонями пухлые ягодицы, затянутые в черный капрон. – Для меня готовилась? А, шлюшка? Говори правду!!!
– Я: я: – всхлипывала она, – не ношу трусики. Совсе-е-ем!
У Юрки все внутри пело – мать поймала нерв игры и стала ему подыгрывать.
– Это почему так, а?
– Мне: мне начальник на работе не разрешает. Он хочет, чтобы от меня все время пахло: писей.