Сын встал и расстегнул брюки. Да, назвать эту штуку "писюнчиком" можно было только с большой натяжкой. Сантиметров 15 в длину, он снова торчал торчком. Головка затянулась крайней плотью, которая выглядела широким хоботком, кожа была желтоватой, цвета слоновой кости и почему-то Сашкин хуй напомнил мне турецкую саблю. Я немного потянула кожицу.
— У тебя легко открывается? -спросила я, немного обнажив ярко-красную головку-По-моему, не очень, да?
— Да нет, всё нормально-ответил Сашка, открывая до конца. -Видишь?
— И давно ты дрочишь?
— С ХХ лет-ответил сын, немного помолчав.
Да, неизвестно, что ещё хуже — подумала я — дрочить или со мной ебаться.
— И ты даже не сомневайся, милый, я тебя очень люблю! -сказала я и звонко поцеловала ярко-красную головку, а потом нежно поиграла с о яичками.
В ту ночь я плохо спала и месячные начались-всё одно к одному. На следующий день я убиралась и вдруг услышала из Сашиной комнаты какие-то голоса. Что это такое-подумала я в недоумении и открыла дверь. Сын сидел на диване и смотрел телевизор, а на экране: а на экране была запись наших вчерашних приключений! Видно, пока я ходила за гондонами, он незаметно включил камеру.
— Это что такое?! -гневно воскликнула я, бросаясь к видаку и выхватывая кассету. Но Саша даже не попытался мне помешать.
— Ха-ха-ха! Давай, давай! Это копия! А оригинал маленький и я его спрятал надёжно, тебе не найти!
— Но зачем?!
— Решил немного подстраховаться, что бы ты впредь меньше ломалась! Это не пачка с гондонами, это уже нечто! Представляешь, отец увидит?! Поэтому выключай пылесос и давай, иди сюда!
— Сегодня ничего не будет, у меня месячные-твёрдо сказала я.
— Какие ещё такие месячные? Опять ломаешься? Что это за месячные?
— Месячные-это когда кровь из пизды течёт-сильно разозлившись, ответила я. Да и эти дни никогда не способствуют хорошему настроению.
— Да? -не поверил сын. -А ну-ка покажи!
— Да пожалуйста! -я села на диван, задрала подол и широко расставила ноги. Сам напросился, засранец! Он опустился на колени и недоверчиво взглянул. У меня там было две прокладки, да и трусов двое-одни на другие. Но ведь это же первый день, я сейчас убиралась, да и поволновалась, поэтому на трусах расплывалось большое алое пятно. И тут моего маленького шантажиста снова подменили. Увидев пятно, он отпрянул, вскочил и бросился мне на шею.
— Мамочка, милая, родная, прости меня пожалуйста! -завопил Сашка. -Это из-за того что я тебя вчера так грубо, да? Прости меня, прости! Ложись скорее, я сейчас "Скорую" вызову!
— Да ладно, дурачок, успокойся! -засмеялась я. -Не надо никакую "Скорую" и ты тут не при чём! У меня это бывает каждый месяц, и у меня, и у всех женщин, но ничего страшного тут нет. Вот только ебаться я сейчас, конечно, не могу!
Но это было и не нужно. Сашка прижался ко мне, дрожа всем телом и тут я всё-всё поняла. Он же любил меня, любил больше жизни и шантажировал не для развлечения, а из горькой необходимости. От неразделённой любви бывают ещё и не такие глупости! Как же хорошо, что я поняла всё вовремя! Сашка начал успокаиваться.
— Да, это правда не болезнь?
— Ну конечно нет. Это нормально. Но я вижу теперь, что ты меня любишь по-настоящему и я сейчас отблагодарю тебя за это.
Я расстегнула ему брюки, вытащила маленький, сморщенный член (ну ещё бы, парень так переволновался!) и нежно взяла его в рот. Почти сразу же писюнчик начал наливаться и твердеть.
— Мам, я сейчас упаду-тихо сказал Сашка.
— Давай, ложись-мы быстро поменялись местами и я склонилась над ним, продолжая свои изощрённые ласки. От наслаждения Сашка вновь задрожал мелкой дрожью, он закрыл глаза и тяжело дышал. Да, здорово я насобачилась с мужем за эти две недели! А член у Сашки горячий как огонь. Он явно уже на подходе. Вот сейчас, сейчас:
— А-а! -вскрикнул Сашка и стрельнул мне в нёбо горячей струйкой. Раз, два, три-я едва успевала проглатывать эту вязкую солёную жидкость. Он забился на диване, но я не выпустила член. Когда сын немного успокоился, я снова пощекотала языком его уздечку.
— А-а! -он вскрикнул и выстрелил ещё одну струйку. Но даже проглотив её я и тогда не оставила член, а начала его сосать как карамель. Я знала, что там ещё осталось довольно много и, как и мужу, Сашке это будет очень приятно. Он расслабленно затих. Наконец-то я отпустила его и, облизываясь, устроилась рядом.
— Ну как, сладенький мой? -проворковала я-Понравилось?
— Не то слово, мама! Ты самая лучшая!
Некоторое время мы лежали молча, потом сын поднялся, покопался у стола и подал мне пачку презервативов и маленькую видеокассету в футлярчике.
— Вот, мама.
— Оставь их у себя, милый, теперь они мне не нужны. Но только чтобы никто их не видел, ладно?