– Ты видел, как ее сколбасило с этой медира… тьфу… медитации? – спросил меня Вовка, когда мы вышли с ним из подъезда, – Неужели все из-за этой фигни?
Вовка многозначительно потряс зажатой в руке бумагой.
– А может картинка тут ни причем, может она сама по себе чокнутая баба, – ответил я ему скептически, – небось слыхал, что есть болезнь такая, когда женщине охота со всеми подряд трахаться…
– Ну хорошо, пусть она больная, – возразил мне Вован, – но у меня тоже глюки порнушные были, когда я на эту вот хрень таращился! Значит все-таки она на людей как то действует!
– Может и действует, а может и нет… – продолжил я сомневаться, – глюки глюками, но чтоб вот так вот на мужиков бросаться… даже не знаю.
– А давай еще на ком-нибудь проверим? – предложил Вовка, – На какой-нибудь бабе!
– На какой? – усмехнулся я в ответ.
– Ну в школу это дело не понесешь, в случай чего скандала не оберешься, – рассуждал в слух мой приятель, – Остается только мамаша твоя… или моя.
У меня перхватило дыхание от самой мысли сделать из моей мамы какую-то нимфоманку.
– Ты чего, совсем ослаб на голову! – резко отозвался я на Вовкины слова.
– Да ладно, чего ты взъелся, – начал успокаивать меня приятель, – мы только посмотрим что будет и все, в конце концов, наверное это проходит быстро, не может быть, что б из-за какого-то рисунка на всю жизнь крыша съехала. А так, ну посмотрит она на картинку, ну возбудится, но не побежит же на улицу мужиков искать… Давай так, кидаем монету, если орел, то к твоей мамаше отправляемся, если решка – к моей, идет?
Сказав это, Вовка достал из кармана пятачок. Я стоял и заворожено смотрел на то, как он хочет кинуть жребий и невольно представлял свою мать на месте хозяйки квартиры, где мы только что были. Мой член почему-то от этих мыслей стал набухать, как набухал совсем недавно, в тот момент, когда я в своих грезах стягивал трусы с той женщины.
Вдруг из-за угла выскочил паренек в иностранной кепке-бейсболке. Это был Шурик из 6А, он был на год младше нас и мы постоянно трясли с него мелочь, поэтому увидев меня и Вована, он поспешил было ретироваться, однако мой друг успел заорать на него:
– А ну стоять, падла! Иди сюда!
Это подействовало на парня отрезвляюще, так как он знал, что если он не подчиниться, то потом ему может быть значительно хуже. Он развернулся и, опустив голову, медленно поплелся в нашу сторону.
– Все, жребий отменяется, – шепнул мне Вовка, – нашлась кандидатура для эксперимента.
– Слышь ты, придурок, – обратился он к Шурику, – хочешь, мы тебя больше на счетчик ставить не будем?
– И от других наших пацанов будем тебя отмазывать, – добавил я.
Шурик насторожился, он, разумеется, хотел, чтобы мы оставили его в покое, но он еще не знал, что от него за это потребуется.
– Короче, смотри, – продолжил Вован, – у тебя сейчас кто дома?
– Мамка, – робко ответил Шурик.
– А батя где? – спросил мой приятель.
– В ночную ушел на завод.
– Класс! То, что доктор прописал! – обрадовался Вовка, – тут дело такое: сейчас мы пойдем к тебе, как бы в гости, а ты попросишь свою мамашу долго смотреть вот на эту картинку, наврешь, что типа в школе задали или еще чего.
– А зачем вам это? – резонно спросил Шурик.
– Не твое собачье дело, ничего страшного с твоей моман не случиться, ты понял?!
Шурик испуганно кивнул, состроив жалостную физиономию…