— Ты провинился, мерзкий слизняк. Погляди, сколько драгоценной влаги пролилось на пол, из-за того, что ты, подлец, отказывался ее глотать. За это положено дополнительное наказание. Я заставлю тебя жрать все дерьмо, что найду. Будь готов ко всему… Понял или нет? Не слышу?
Саша зашептал со страхом:
— Понял, — было очевидно, что происходящее ввергало его в панический ужас. Просто не верилось, что нормальная с виду дама, интеллигентная, образованная, может пойти на такое… Курсистка, войдя в раж, распалилась еще больше, ей пришла в голову мысль. — Слушай, гаденыш, а как тебе понравится, если я высеку ремнем?
У Саши, от страха перед предстоящим наказанием, просто потемнело в глазах.
— Нет! Только не это! Пожалуйста! Делайте что хотите, только не надо порки, я так боюсь, когда больно!
— Обещать не обещаю, но подумаю. Смотри-ка немного осталось, наверное, самое вкуснное, не выливать же. Допивай!
Курсистка приподняла ему голову, и начала лить остатки мочи, чтобы опять не захлебнуться, он широко открыл рот и, поперхиваясь, начал глотать соленую жидкость.
— Смотри-ка, вот теперь он у нас послушный. Может быть, еще чего-нибудь хочешь? К примеру, фекалий откушать? Или чего другого? До обеда еще времени полно, а вечером поезд… А на тебе, скотина, я отыграюсь сполна. Как я погляжу, мошонка уже темнеть начала, яички надулись, вон большие какие уже. Проверим плоть крайнюю. Эге! Да она у тебя вообще ходуном ходит! Что, тварь похотливая, онанируешь? Или по девкам бегать начал? Что, правда? Не зря, не зря на курсы Бестужевские ходила почти два года. Кое в чем разбираюсь…
Она опустилась на колени рядом со скамейкой. Дневные лучи жаркого солнца освещали половые органы подростка. Девица, словно оценивая лошадь, провела-похлопала шершавой ладонью по животу, бедрам и, наконец, взяла в ладонь сморщенный от страха член подростка. Похотливая садистка не стала терять времени даром. Пальцы с длинными ногтями царапали злобно, до крови, тело мальчика, живот, бока, щипля тело подростка. Сжав пальцы в кулак, начала двигать вверх-вниз по сморщившемуся от прикосновения члену, полностью открывая головку. Перехватив у головки, потянула подвижную кожицу вниз, сильным рывком, почти до основания, вновь сжав пальцы. От такой пытки, точнее издевательства, Саша выгнулся дугой.
— Не вздумай кричать, маленькая тварь! — пригрозила вновь курсистка, — это еще не настоящая боль, еще испробуешь, что такое настоящая пытка. Это еще цветочки…
В это время другая рука ее не просто перебирала Сашины яички, пару крупных и нежных слив в поджатой от страха мошонке, а ритмично и силой сжимала их. Снова в быстром темпе заработали пальцы девицы. Саша, не думая, совершенно машинально немного согнул ноги в коленях. Половинки ягодиц разошлись, в этот момент палец левой руки нажал, даже не нажал, а вонзился, в задний проход.
Чего-чего, а вот этого Саша не ожидал, от страха, он дернулся, и палец курсистки одним толчком, с болью, полностью вошел в зад грубо и быстро… К этому Саша не был готов, поэтому вскрикнул, за что тот час был наказан. Курсистка сдавила яички, поэтому крик превратился в тонкое поскуливание. Садистка методично сжимала пальцы, двигая пятерней по фаллосу подростка. Саша, окончательно потеряв голову от ужаса, тем не менее, тонул в омуте страсти подступающей эякуляции. Внезапно она прекратила движения пальцами, вновь спросив:
— Так никто не знает про прокламации? Никому не сказал? Если соврал, я перестаю так делать и приступаю к порке.
— Нет! Нет, честное благородное, никому ни словечка! Я раскаиваюсь, что подсматривал за вами и взял эти проклятущие бумажки. Пожалуйста, не наказывайте меня, прошу вас. Пожалуйста! — умолял окончательно потерявший голову от страха Саша. Рука курсистки двигалась снова и в голове его замелькали картины, услужливо рождавшиеся в мальчишеском воображении… Сотни образов проносились в мозгу, в ту же секунду оргазм потряс Сашу, его выгнуло дугой, наружу вылетели брызги густой, как сметана, спермы. Ему стало неважно, где он, что с ним, что происходит вокруг, кто стоит рядом… Курсистка брезгливо вытерла забрызганные пальцы, уставилась на Сашу и, помолчав минуту, произнесла:
— Давно бы надо было оскомину согнать. Знаю я вас, мальчишек, не успеете за дело взяться, уже полные штаны спермы. А сейчас — другое дело. Сейчас предстоит по настоящему испытание провести…
Мучения мальчика, и, это очевидно было, еще не кончились.
— А что это с ним? Почему маленький стал? По утрам играешь с ним? Не поверю, наверное, от мастурбации совсем ума лишился. Везде лезешь с похотью, наверное, все здесь спермой залил? Правда? Может быть ты и меня хочешь? Нет, это награда не для тебя. Погоди, руки развяжу. Ну вот, другое дело. Давай, онанируй, раз хотел. Дурака-то не корчи, память отбило? Возьми в кулак, сожми и пальцами вверх-вниз. Не мне тебя учить… Как погляжу товар у тебя неплохой, будет работать, как надо, хотя нужно проверить тебя в деле! Смотри, а сначала не заметила, тебе уже пора бриться, стервец! Сейчас побрею, волосы лобковые больше не понадобятся.