Глава третья
Четвертый урок — история. Игорь Геннадьевич, учитель истории, вызывал неоднозначные чувства. У него был слишком переменчивый характер. То тихий и спокойный — все объяснит, все расскажет, двоек неделями не ставит. То вдруг начинает орать на всех подряд, по делу и просто так, двойки сыплются щедрым дождем, только успевай уворачиваться. И никто не знает, что готовит каждый новый день.
Вот и сегодня историк словно с цепи сорвался, глядит на всех ястребом, была бы его воля, пустил бы в ход розги, жаль что отменили.
А Димке все равно. Урок он выучил, что бывает не так уж часто. Просто на выходных они с Денисом два часа эти параграфы изучали, тема попалась интересная, про Наполеона.
Но пока что историк не спрашивает, а объясняет новый материал. Класс притих, хоть и слушает не слишком внимательно, но обычный гул отсутствует.
Игорь Геннадьевич увлекся, по карте указкой водит, а Димка водит по классу глазами. Замечает — снова у Игорька Марченко начался зуд в одном месте, вот неугомонный! Димка видит, что левая рука Игоря спряталась в кармане и начинает "биллиард" Смешно выглядит со стороны, но для других незаметно. Зато Димке все отлично видно, он сидит совсем рядом, через проход.
У Димки даже глаза стали на размер больше, когда он увидел, что Игорек совсем наглость потерял — расстегнул пуговку, другую и вынул свою игрушку. Вот дает пацан! И главное, смотрит прямо на карту, глаза такие честные-честные. Пальчиками мнет-ласкает пипку, Димке аж жарко стало.
Вдруг — громкий окрик:
— Марченко, руки на стол, живо!!
Историк покраснел, стукнул указкой по столу, чуть не сломал ее. Игорек вздрогнул и, не застегнув калитку, вытянул руки на парте перед собой.
— Так и сиди, а шевельнешься — заставлю стоять до звонка!
Пацан побледнел, сидит, не шелохнется. А все запереглядывались, шеи чуть не вывихнули — каждый стремится посмотреть, что же там Марченко натворил такое страшное. Но под парту никому не пришло в голову заглянуть, даже его соседке, Оксанке Гунич, вот бы она запереживалась.
Только Димка не отрываясь смотрит, как тонкий розовый столбик медленно теряет свою упругость и опадает, превращаясь в мягкого червячка.
И жалко Димке Игорька, и возбуждение до высших пределов нарастает, впору самому заняться "гимнастикой для хвоста"
Терпение, терпение, минут пятнадцать осталось до перемены.
Игорь Геннадьевич закончил рассказ и принялся опрашивать домашнее задание. Его бедный тезка так и не решился застегнуться, мало ли что придет на ум учителю, у которого сегодня неудачный нервный день. Может высмеять при всем классе, куда от стыда деваться?
Громкая трель прозвучала колокольным набатом, даруя свободу. Историк не задержался, взял журнал и вышел, не взглянув на пристыженного восьмиклассника.
Игорек быстро застегнулся, в суматохе никто так ничего и не понял.
И снова переход в другой класс, в кабинет английского. Теперь уже идти на третий этаж. Так и ходят детишки по кабинетам, путешествуют по любимой школе.
— Игорь, подожди, — сказал Димка в спину пацану.
— Что?
— Да не спеши ты, успеем. Спросить хочу.
Марченко остановился:
— Мне надо еще инглиш повторить.
— Слушай, чего к тебе историк прицепился? — спросил Димка с хитрой улыбкой.
— А я знаю? — у Игорька стремительно покраснело ухо.
— Да? Очень странно. Хочешь, скажу?
— Ну?
— Да не переживай ты, у меня такое тоже часто бывает. Иногда так припечет, не знаю что и делать!
У Марченко покраснело второе ухо. Теперь, с горящими пунцовыми ушами, он прятал глаза и не решался ответить настырному однокласснику.
— Игорь, а сейчас?
— Что сейчас?
— Сейчас — чешется? — доверительным шепотом спросил Димка, наклонившись к самому уху мальчишки.
Игорек лихорадочно размышлял, что это — провокация или дружественное участие?