Пока папа занимался с девочкой в детской практической педагогикой, мама и Юрка не теряли времени даром. Вернувшуюся Аленку ждал расстеленный на полу коврик размером примерно два на полтора метра. Девочка была торжественно отправлена на место. Новая жизнь для нее началась.
— И я придумал! — гордо заявил Юра.
— Что ты там еще придумал? — удивился успевший забыть свои слова папа.
— Чтобы эта дура не дрочила! — объяснил новоиспеченный воспитатель.
— Еще раз скажешь такое слово, отлуплю, — пригрозила мама. — Не дура, а твоя младшая сестричка. И не дрочила, а ласкала. Так до чего ты додумался?
— Сейчас покажу. Папа, помнишь, у тебя бронзовая пудра была. Мы когда в театр играли, мне лицо ей мазали, помнишь? Она в твоем ящике лежит. Можно, я возьму? И Альке скажите, чтобы меня слушалась!
— Пусть только попробует не послушаться! — грозно сказала мама. Алена осторожно потрогала свою вспухшую попку, скривилась и горестно вздохнула.
Брат принес краску и кусок ваты, заставил девочку широко расставить ножки и присел перед ней на корточки. Ватой он тщательно припудривал Аленушкину писку, пока вся она не покрылась ровным слоем краски.
— Красиво, сказал папа, глядя на блестящие золотом губки. — И что?