Несмотря на то, что вначале Гарри и Рон по молчаливому сговору решили, что не в их интересах стараться запоминать правила, позже Гарри всё же попытался вникнуть в их суть — чтобы иметь возможность увеличить шанс проигрыша или хотя бы поймать Гермиону на жульничестве против себя.
Оказалось, однако, что увеличить для себя шанс проигрыша в подобной игре, правила которой ты узнаёшь впервые, не столь уж и легко.
Или Гарри просто слишком поздно об этом подумал?
Кроме того, он не до конца представлял, что делать в случае своего или Ронова проигрыша — не раздеваться же при ней самим. Извлечь волшебную палочку и выпалить, согласно плану, "Авто крацио"?
Но что мешает сделать это прямо сейчас?
Миг, когда Рон следом за Гарри выложил на столик свою последнюю карту, наступил незаметно.
— Что ж. — Губы Гермионы вновь изогнулись в улыбке, а насмешка в её поблескивающих глазах стала совершенно неприкрытой. — Вот я и проиграла.
Встав, она сладко потянулась:
— Как жаль.
Гарри поймал себя на том, что не в силах в этот момент отвести взгляд от её розоватой рубахи — или это называется джемпером? — ещё туже облёгшей сейчас формы её тела.
Гермиона коснулась кончиками пальцев нижнего края материи джемпера.
— По счетам надо платить.
Она потянула край джемпера вверх, заставив Гарри — как, вероятно, и Рона — неотрывно следить за неторопливым обнажением верхней части её тела, начиная с узенькой полоски кожи у самого живота и заканчивая упругими трепещущими полушариями.
Пусть они оба уже видели её обнажённой, но вновь, как и тогда, не были в силах вымолвить ни слова, созерцая её.
Под джемпером, естественно, не оказалось ничего.
Как и следовало ожидать?
Наслаждаясь произведённым эффектом, Гермиона проскользнула полусогнутыми пальцами под резинку собственных пижамно-серых брюк.
Чуть развела ладони — и лёгчайший толчок отправил серую материю вниз, обнажая прекрасные бёдра.
— Как мне стыдно.
Она слегка прикусила губу.
— Я проиграла. Я стою перед победителями совершенно нагая, перед собственными однокурсниками. Как я могла? Это будет мне уроком никогда больше не садиться за игру, в которую прежде я играла лишь пару раз.
Покаянный голос Гермионы слегка вибрировал от еле сдерживаемого смеха.
— Вы не хотите воспользоваться плодами своего выигрыша, прежде чем приступите к своим делам? — с теми же интонациями осведомилась она. В глазах её сверкали шальные искры. — Вы ведь победили.
Она переступила с ноги на ногу, позволяя серым брюкам соскользнуть с неё окончательно.
— Вы могли бы, — голос её дрогнул, — потрогать меня. Сделав так, чтобы проигрыш был максимально унизителен. Чтобы мне никогда больше не захотелось проигрывать.
Она глянула Гарри прямо в глаза, потом — в глаза Рону. Потом — снова в глаза Гарри.
— Почему бы вам не насладиться ситуацией.
Она облизнула губы.
— Напоследок.
Гарри уже сам стоял напротив неё, боковым зрением замечая, как встаёт Рон. Ощущая при этом, что в глазах его темнеет, а ноги готовы подкоситься от волнения.
"Напоследок"?
— Ты знаешь, — произнёс он.
Это не было вопросом. Это было утверждением.
— Знаю ли я, что веду себя не совсем как обычно? — приподняв бровь, иронично осведомилась Гермиона. — Догадываюсь ли я о подлинных причинах этого и вычислила ли я дальнейшие ваши действия?
Она чуть склонила голову, глядя на Гарри.
— Да.
Гарри невольно приоткрыл рот:
— Но тогда…
— Знаете что? — Глаза её насмешливо блеснули. — Мне это нравится. Я понимаю, что это происходит из-за заклинания, что в обычном состоянии я ощущала бы ужас, но от этого ситуация не перестаёт меня забавлять.
— З-забавлять? . .
Голос Гарри показался ему незнакомым.
— Ну а разве это не забавно? — Гермиона теперь снова смотрела ему в глаза, прямо ему в глаза. Грудь её поднималась и опускалась, дыхание её становилось всё более тяжёлым, что вызывало странный сладкий шум в ушах у Гарри. — То, как вы оба желаете меня. То, чего вы оба в глубине души желаете от меня. Пытаясь при этом следовать велениям совести, которые навсегда — навсегда — лишат вас возможности получить это.
Она тихо рассмеялась.
— Такие смешные.
Гарри, действуя, будто в полусне, оцепенелыми непослушными пальцами выхватил из-под мантии волшебную палочку. Ощущая, что ещё несколько мгновений — и, как знать, хватит ли у него тогда решимости вообще её применить?
Ладонь Гермионы мягко обхватила палочку.
— Ты хочешь этого, Гарри? — Она вновь смотрела ему прямо в глаза. — Ты этого хочешь?
Она чуть изогнула пальцы, наклонив палочку.