Я не нашел ничего больше, как повернуться лицом к подоконнику и сделать вид, что изучаю трещинки в краске.
Сосед спустился по леснице мимо нас. Алеся, не поднимая глаз поздоровалась:
— Здравствуйте дядя Коля…
Я никого из этого подъезда не знал, но тоже машинально что-то пробубнил, здороваясь.
— Здравствуй, Алеся. Греетесь смотрю?
— Ага…
— Только подоконник не обдирайте (явно прозвучало в мой адрес) , и так краска вся от батарей потрескалась.
Сосед прошел ниже и вышел из подъезда.
Мы переглянулись как нашкодившие котята, быстро застегнули и заправили одежду, как моги, и выскочили из подъезда на улицу…
Не помню, обсуждали ли мы потом свой опыт. Но вскоре Алеся с родителями куда-то переехала и совсем перестала появляться у бабушки, с тех пор я ее не видел и ничего про нее не слышал.
Другая подружка, с которой мы играли в "доктора" появилась у меня уже только классе во втором. Но с ней мы так далеко не заходили.
Уже в более взрослом состоянии меня забавляла мысль: можно ли считать, что я потерял тогда девственность? А если бы мы довели этот эксперимент до конца и я бы "полностью вставил свою письку в писку Алеси"?
Не знаю, сказался ли этот опыт, полученный в 6 лет с моей подружкой и испытанные тогда ощущения, но дрочить я начал уже в первом классе. И уж позднее узнал, что тот "кайф" который я при этом испытываю, называется "оргазм". И уж гораздо позднее при оргазме стала выплескиваться сперма.
Несмотря на такие ранние, на мой взгляд, сексуальные изыскания, девственность я безоговорочно потерял уже только в 19 лет.
Интересно, а как сложилась сексуальная жизнь у Алеси? Помнит ли она наши шалости в 6 лет? …
А вдруг помнит, прочитает этот рассказ на просторах интернета и напишет? …
Было бы интересно пообщаться.
*****
Случилось это со мной в укромные советские годы, когда детвора дошкольного возраста вместо компьютеров играла со сверстниками во дворах, кувыркаясь зимой в сугробах. Когда дома в 5 этажей считались "высотками", а в подъездах было чисто и тепло даже в морозную сибирскую зиму…
Было мне тогда около 6 лет. Жил я в 4х этажном 4х подъездном кирпичном доме, а в соседнем подъезде жила девочка. Кажется, ее звали Алеся. Вернее, жила там бабушка девочки, а Алесю родители периодически приводили к бабушке погостить 2-3 дня. Мальчиком я был не особо общительным и компанейским, но вот с Алесей всегда с удовольствием гулял и играл. А играли мы, как и положено 6и летним советским мальчику и девочке — в семью хомячков, изображали бельевыми прищепками хищных птиц, для которых строили гнезда…
Играли и в "доктора"… Конечно же, на самом деле, эта игра нужна была для того, чтобы изучать тело противоположного пола, показывать друг другу писки. Хотя, потом эта "легенда" была уже не нужна и когда я или Алеся чувствовали это странное игриво-щемящее желание чего-то особенного… , любой из нас просто мог сказать:
— давай писки по показываем?
Конечно же, это подхватывалось, и мы бежали в подъезд или укромные заросли сирени во дворе под окнами дома…
Этот случай произошел с нами зимой, когда Алеся очередной раз гостила у бабашки. Накувыркавшись вдоволь в огромных сугробах у хоккейной коробки, мы пошли в подъезд ее бабушки, чтобы отогреться. Там мы устроились на площадке между первым и вторым этажами, разложив обледеневшие руковички на чугунной батарее, мы наблюдали, как от них начинает валить пар, и, потихоньку отогревались сами… То ли разливающееся понемногу по телу тепло, толи еще что-то навеяло Алесе настроение, и она предложила:
— Хочешь писки по-показываем?
— Давай, согласился я, только ты первая!
— Ладно, сказала Алеся, и приподняв полы шубы стала возиться с расстегиванием большой пуговицы на шерстяных штанах.
Справившись с ней, она приспустила колготки сразу вместе с белыми трусиками.
— Подними шубу повыше, а то плохо видно, деловито сказал я.
Сказано — сделано, в ту же секунду Алеся подняла шубу как можно выше, так высоко, что обнажила даже животик, зацепив с шубой и свитер.
Подойдя вплотную, я наклонился и пристально созерцал ее писку…
Такая интересная складочка внизу ее животика необъяснимо притягивала взор и мысли, пробуждала какое-то новое чувство, которое я стал замечать не так давно, когда игрался с собственной пиской. Чувство зарождалось где-то внизу живота и постепенно разливалось по всему телу…
— Можешь потрогать, сказала Алеся, поглядывая на меня через полы задранной шубы.
Я потянулся к ней и положил тихонько пальцы на лобок повыше манящей щелки.
— АЙ, тихо взвизгнула Алеся, холодная рука!
Я подышал на руку и снова вернул ее на лобок подружки. На этот раз Алеся не испытала дискомфорта, а мои пальцы гладили ее лобочек и тянулись вниз, к ее письке…
Вот я уже ощущаю рельеф этой манящей складочки, и замечаю, как то самое новое странное чувство начинает разливаться по моему телу…
— Можешь делать что хочешь, игриво выдала Алеся.
Я присел перед подружкой и стал осторожно пытаться раздвинуть щелку, действуя аккуратнее, чем сапер на минном поле. Сердце взволнованно стучало, пальцы ощущали нежнейшую кожу лобка подружки, которой явно нравилось все происходящее.
— Давай теперь ты покажешь!
— Ладно, согласился я.
Алеся слегка подтянула колготки со штанами и опустила полы шубы. Немного повозившись, я решительно приспустил штаны и все, что мешало обнажить писку, которая к стати, стояла торчком.
— Ух ты! Раньше, когда ты показывал, она была всегда маленькая и мягкая. Как ты это сделал?
Я чуть смутился…
— Да ни как… Она сама иногда колом встает…
— Ух ты… .
Алеся восхищенно и удивленно рассматривала мой бодро торчащий письун.
— А ты можешь ее специально твердой делать?
— Ну да, могу… Если ее трогаю, то становится твердой и торчит.
— А если я ее трогать буду, тоже твердая станет?
— Наверное… Хочешь, попробуем потом, когда она у меня снова маленькая станет?
— Да… Хочу… Можно сейчас твердую потрогать?
— Ага, трогай. Тоже можешь делать все что хочешь. Ты же мне разрешила со своей так.
Алеся, завороженно глядя на мой торчащий членчик, протянула к нему руку и тихонько взяла его посредине двумя пальчиками…
— ОГОООООО… . . Как деревянный!