— Красивая?
— Очень. Высокая, выше меня тогда была, и все уже как у старших. Грудь, ноги, задница. Пацаны говорили, что она дает, но я вообще не верил. На меня она не смотрела даже, я мелкий был до десятого, потом только резко вырос. Ххх…
— Не останавливайся, рассказывай. И сюда не смотри, я тебя стесняюсь. Лучше вообще глаза закрой.
— Бля. Ммххх… Короче, я как-то в подъезде шел, в конце лета в самом, а она впереди шла. На лестницу впереди. Ну, и в короткой юбке, что все видно… снизу… Я специально на каждом пролете так отставал, чтобы посмотреть. Уххх…
— Что, трусики рассматривал? И какие на ней были? Мммм?
— Ууаа. Белые… . обычные. А юбка… платье даже… ххо… желтое, светло-желтое такое. Просвечивало, и все видно было. Фффф. Ноги доверху, трусы… все. Кхха…
— Что, нравилось подглядывать? — Санечка отпустила пульсирующую головку — "рановато кончать намылился… " — и переместилась ниже.
— Конечно, кому не нравилось-то? Уу. Бля, ничче ты…
— Не отвлекайся! — зубки слегка прикусили мошонку, встряхнув судорогой все тело парня.
— Ййо. Нну это. Она меня, короче, запалила с самого начала, но ничего не сказала. Сама даже так шла, чтобы мне… вввидно было по максимуму. И до самого верха, а ей вообще на третий надо… было… Это она потом говорила.
— Ух, какая девочка заводная. Иии?
— А потом наверху встала на площад… ддкее… и ссмотрит на меня, такая. А я… как… дурак… на последний пролет начал подниматься, засмотрелсяаа. Бля, Саня…
— Нет уж, нет уж. Мы еще только начали. Я отдохну, а ты рассказывай, — девушка заскользила щекой вниз по ногам, руки потянули треники с колен до самого низа. Повинуясь молчаливому требованию, Костик поднял одну ногу, вторую — руки ловко стянули с него окончательно штаны вместе с трусами, и Санечка неторопливо двинулась обратно наверх, за последним неснятым предметом одежды. Владелец предмета тем временем продолжал:
— Ну, и стоим, она у перил сверху, я на лестнице снизу. И смотрю на нее, сил нет уйти. Она как раз освещенная стоит, в солнце, и вообще как голая. Ноги загорелые, длинные, вообще пиздец. Потом еще медленно так — раз, и поднимает одну ногу на перила, там в середине такие узоры, вот туда и поставила. Так что ее вообще солнцем прямо туда освещает. Стоит, все выпятила, ногой качает и улыбается. Я уже не стесняюсь вообще, шею вытянул, пялюсь на нее изо всех сил. Она тогда еще задом поворачивается, и тоже начинает — нагибается по-всякому, крутит. Я вообще охуел. Эй, ты че делаешь?
— Снимай-снимай. Не стесняйся. Ну?
— Ну, короче, стояли минут десять, она уже себя гладить начала… ну, не под трусами, просто ноги, грудь, все. Я думал, кончу прямо щас. Хотел рукой уже помочь. А тут кто-то за дверью рядом с ней зашебуршился, типа сейчас выходить будет. Она — раз, такая, шуганулась, и давай вниз по лестнице. И я за ней. Из подъезда выскакиваем, и за угол. А там кусты, деревья, в принципе с дороги не видно, если не приглядываться. Народ далеко, на спортплощадке, на газоне. Мы в этих кустах остановились, дышим такие, как после стометровки. А у нее глаза… ну, потом я уже знал, что это, а тогда просто напугался. Короче, когда девчонка хочет и готова, а ее обламывают, знаешь? Слушай, а ты сама не хочешь раздеться?
— Ах ты какой. Обломайся пока. Хватит с тебя так, — Санечкины шарики под джемпером потерлись о спину Костика, выдав тайну отсутствующего лифчика; руки обхватили сзади и принялись гладить его по груди и животу. — Рассказывай-рассказывай, чего встал.
— Да. Чокнутые глаза, короче. Я бы сбежал, наверно, если бы она не начала пуговки расстегивать, на платье. Ей уже до лампочки было: видят нас, не видят. Я перепугался вообще, конечно — щас запалят, весь двор будет ржать. А с другой стороны, такой случай. Взял ее за руку, короче, сказал что-то типа "давай не тут", застегнул пуговки обратно…
— А грудь облапал? . .
— Немножко. Ладонью. Но тоже чуть не кончил, у нее уже классные сиськи были. Ну, и повел ее на крышу. У нас в одном подъезде люк был открыт. С крыши гоняли, конечно, но только пацанов. Взрослые там себе поставили всякие стулья, лежаки — тетки загорали летом, кто на дачу не ездил. Мужики некоторые туда бухать залезали, но это стремно было. Люк-то один, если несколько теток выцепят и соберутся — не сбежишь даже. И с соседних домов видно, если ходишь. Но если лежишь — то ничего.
— И вы легли, конечно?
— Ну да, на лежак какой-то я ее завалил. Уммм… офигеть. Какие у тебя… ммм. Покажешь?
— Не наглей. Тогда, может, и покажу. Вон, потрогай пока, — Санечкина рука повлекла Костикову ладонь на джинсы пониже спины.
— Ооооу. Бля, кайф. Вааа.