Увидев, что ее нога совершенно сухая, девушка убрала ее от лица раба, иначе он будет лизать ее, пока она не остановит. На полу, остались несколько капель молока, после того, как они стекли с ее пальчиков.
Я уже надеялся, что хоть сейчас, госпожа разрешит мне спокойно попить, как услышал совсем другое.
— Ты разве не видишь, что на полу, раб? — Строго, но в тоже время игриво промолвила госпожа. — Ты знаешь, я не потерплю грязь на моей кухне, так что слижи там все!
Вздыхая, я склонил голову к полу и стал слизывать эти скупые капельки. Едва я закончил, как к своему разочарованию, увидел, как Елена снова зачерпнула ногой молоко и ткнула ей мне в лицо. На этот раз, на пол пролилось еще больше… придется потом подбирать все, понимал я, после чего снова присосался к ножке госпожи.
Девушка немного попоила раба таким способом. Особенно ей нравилось, когда он лизал с пола, и она старалась побольше налить туда. Вскоре, она притомилась этой игрой.
— Ладно раб… теперь можешь просто лакать! Именно лакать, ты понял? А не пить! Выполняй! И не забывай про свой зад, он должен всегда быть задран! — Девушка удобно присела, решившись насладиться зрелищем.
Лакать, как животное было тяжело, хоть я и быстро работал языком, но все же он мог мало зачерпнуть этой необходимой мне жидкости. Жаль, что она не разрешила мне просто высосать молоко из фужера…
Девушке жутко нравилось то, что она видела перед своими глазами. А что такого особенного, веселилась и шутила она. Ее даже нужно поблагодарить — ведь заботливая хозяйка кормит свое домашнее животное, что тут такое необычное, Гринпис не прикопаеться…
Интересно, подумала она, а если я написаю в фужер, он с таким же рвением будет лакать. Решения мгновенно созревали в ее голове. Нужно просто не поить его денек, и он спокойно примет то, что она скажет. Или припугнуть его о наказании… да она сам будет просить, лишь увидит кнут в моей руке, усмехнулась Елена… пользуясь простыми человеческими слабостями, можно заставить выполнять его все желания.
Елена неожиданно встала, и подошла к парню.
— Раб! — Строго воскликнула она.
Я покосился вверх, оторвавшись от фужера, в котором еще оставалось половина.
Набрав побольше слюны, девушка сплюнула ее на пол.
— Слижи! — раздался ее приказ.
И… и я сделал это…
Точно, решила про себя довольно Елена, от моей мочи он тоже не сможет отказаться… пусть только попробует, усмехнулась она.
Как горят его ушки то, даже покраснел… от стыда что ли или напряга, усмехалась Елена. Умный раб, старается ничего не упустить…
— Держи осанку! — Прикрикнула на раба девушка, лишний раз, думая, что ему не помешает напомнить.
Моя личная собственность — с гордостью думала Елена, глядя на своего раба. Будем совершенствовать, и постегать новые высоты…
Девушка снова негромко рассмеялась, получив огромное количество положительных эмоций от произошедшего.
— Допивай все до конца, раб! Ты должен все употреблять до конца, что дает тебе твоя госпожа! — Девушка с довольным видом смотрела, как домашнее животное, ее животное лакает из фужера.
Дрессировка и еще раз дрессировка, подумала Елена. Настойчивость… не давать ни малейшую слабину и поблажек рабу, он не должен чувствовать и ощущать, что госпожа хоть на миг выпустит власть из своих рук.
В принципе, Елена считала себя не жестокой госпожой, ее не прельщали бессмысленные оскорбления или грубая физическая боль, которую она могла вызвать у своего раба. Но строгость и дисциплина, она в совершенстве воспитывала у своих рабов. Пусть это приходилось воспитывать у них через кнут и порку, зато, обжегшись один раз, раб в будущем не совершит подобную ошибку. По истечении времени, раб будет идеальным и шелковым в ее руках и власти. Девушка в совершенстве научилась пользоваться кнутом и гордилась этим. Она умела от легкого наказания до довольно болезненного, которое раб надолго запомнит. А уж, какое именно применить, решала, конечно, только она. Плюс было большое количество других наказаний, которые даже не требовали ее вмешательства и личного и непосредственного применения, которые раб надолго запомнит и не захочет их повторения, сделав все, что она повелит.
А уж этого раба, который был перед ней, ей не составит труда выдрессировать, тем более он сам так дал себя в ее руки…
В фужере, передо мной, оставалось все меньше молока, но оно так медленно убывало. Все же лакать одним языком было очень проблематично. Я уж подумал, что зря попросил госпожу об этом, но все же жажда была сильнее. Ух, горестно думал я, простые человеческие потребности, как еда и вода, а Елена может с легкостью пользоваться этими слабостями, в течение определенного времени, ограничив в чем-то. После чего, ты готов будешь исполнять самые ее безумные желания, лишь бы утолить свой голод или жажду…
Подойдя вплотную к рабу, девушка перекинула ногу, перешагнув, после чего замерла. Теперь он был под ней, между ее ног. Елена с улыбкой смотрела вниз, на покачивание головы раба, на легкое хлюпанье от его язычка по молоку. Ей нравилось ее положение, и звуки ласкали слух…
— Осанка раб! Гордая осанка! — Проговорила она.
— Да госпожа. — Я немного пугливо оглянулся вверх, не зная, чего ждать от госпожи, после, возобновил лакать с фужера молоко.