Едва заметное движение бровей, мерцающая улыбка.
Рука мужчины неторопливо протягивается и касается щеки. Глаза девушки вспыхивают — не гневом, возбуждением. Пальцы гладят щеку, играют с прядью на виске, пробегаются по носу. Нелька прикрывает глаза, дыхание становится чуть неровным, рот приоткрывается. Рука скользит за ушко, голова поворачивается ей навстречу. "Отлично, кошечка… " Пальцы зарываются в волосы — каааайф! — соскальзывают на шею, обхватывают ее, сжимают, массируют. Девочка выдыхает, склоняя голову, поводя плечами в такт движениям руки.
Вторая рука еле заметно касается ткани платья в том месте, где оно так аппетитно круглится и натягивается. Платье строгое, никакого декольте, но почему-то это только сильнее возбуждает. Нелька вздрагивает от прикосновения, распахивает глаза — помутневшие, огромные — невидяще уставив их в лицо мужчины. Смотрит несколько секунд — и медленно-медленно подается вперед, толкаясь грудью ему в ладонь. Пальцы сжимаются, она хрипло втягивает в себя воздух, потом резко выдыхает и трется шейкой о замершую на ней руку. Все. Коготок увяз…
Ринат, не торопясь, ощупал правую Нелечкину грудь, отпустил, перешел на левую. Какие сладкие, спелые антоновки… гораздо лучше тех грушек, которые она ему давала тискать в восьмом классе. В малолетках, конечно, есть свой кайф — но с грудками нерожавшей молодой женщины ничто не сравнится. Вторая рука продолжала ласкать шейку, залезая под платье на лопатки и плечи, пробегая по ушкам и по затылку. "Отличная у нее кожа… вообще очень следит за собой, молодец. Немножко бы денег ей, на хорошую косметику, на регулярный фитнес — и хоть на выставку вези. Ничего, еще свозим… "
А сейчас пора переходить к следующему этапу. Но не здесь, конечно. Удивительно, что до сих пор менты не явились: уже пять минут стоим, а их нет. Обленились, скоты. Ладно, мы за порядком следим — а за дорогами кто будет? Тоже мы?
Девушка с легким вздохом потянулась за убираемой рукой. Черт, какая она сейчас мокрая, наверное… может, рискнуть все-таки? До дома-то еще минут десять… Ринат огляделся. Нет, нельзя. Запалят — придется делиться, а делиться этим сладким мяском он пока не собирался ни с кем. Сначала сам ее выжмет.
— Надо ехать, кошечка. Потерпи немножько, скоро будем дома.
Машина срывается с места, Нельку вжимает в спинку сиденья. Ноги слегка вскидываются и расходятся. Рука мужчины возвращается на грудь, поглаживает ее… и начинает спускаться ниже, ниже, на живот, на пояс… ниже…
"… Что он со мной делает? . . Как я могу? . . В машине… С мужчиной… С чужим мужчиной… "
"… Какой же он чужой? Помнишь, в школе? Ты же ему все позволила… почти. И то, потому что он исчез — а так ведь уже готова была… "
"… Но сейчас? Я же… у меня… жених… Я что… изменяю? Нельзя… не могу… "
"… Пока что можно. Жених — не муж. Тем более что он тебе всегда нравился… "
"… Но он же… женат! У него жена… в положении… Я не могу… мне стыдно! . . "
"… На съемках, небось, не стеснялась, когда он на тебя пялялся… "
"… Да… правда… "
Я действительно тащилась, когда Натик присутствовал при наших с Катенькой играх под объективами камер. Она, кажется, не замечала вообще ничего и никого — так я ее заводила с первых же минут; а я ловила себя на том, что специально поворачиваюсь к Натику всем интересным, что у меня есть, дарю ему похотливые взгляды, ловлю его взгляд в момент оргазма. Еще не понимая, что делаю — я его уже соблазняла. Вот и дособлазнялась…