— Что, сама уже напугалась? Нет уж! — Герда игриво куснула Рыжику в кончик носа. — Сама напрашивалась, теперь расслабься и получай удовольствие. Оумм, какие у тебя ножки стали женственные… где же ваши мускулы, матушка Нелли?
— Ох. Сидячая работа, семейная жизнь… давно пора на диету…
— Нее, пока не пора, самое то что надо! И чулки не надела, ахх! — нахальная рука медленно скользнула по голым икрам под край юбки, подразнила-погладила пальчиками, и так же неторопливо отступила. В "дразнилках" Сашкино терпение всегда пересиливало Нелькино, сколько бы та ни крепилась: неизбежно в какой-то момент доведенная до исступления Рыжика, издав утробный рык, набрасывалась на блаженно урчащую Герду и начинала срывать с нее одежду, или хватала ее руку своей и всаживала гладящий у входа пальчик внутрь — по самую ладонь.
Вот и теперь обе Санечкиных руки улеглись и принялись неторопливо разминать гладкие прохладные коленки подружки. С умыслом, разумеется, не просто так: с каждым хитрым массирующим движением бедрышки раздвигаются на полсантиметра, сдвигая подол юбки — все выше, и выше, и выше — неотвратимо приближая следующий этап.
Нелька тем временем, не прекращая целоваться, оглаживала и сжимала сквозь тонкое платье… у любимой своей девочки она почему-то называла их "доечки". У других — грудки, сисечки, лапушки, и только у Герды — "твои сладкие дойки". Их обладательница улетала в нирвану и стонала на весь этаж, когда партнерша, поставив ее на четвереньки, нежными-нежными движениями пощипывала, покручивала… "доила" ее теплое белое вымя. Текла "коровка" в эти моменты так, что доярка лакала, как кошка, без остановки. Однажды после такой трапезы Рыжика вымолила у Герды обещание: когда та будет выкармливать ребенка, позволить ей подоить настоящее молоко. Девочка в общем была и не против, останавливала только мысль: "а я с ума не сойду при этом?" Нынешних сеансов она просто не запоминала, до такой степени впадала в отключку.
… Шаловливые Гердины ладошки сочли тем временем, что открывшееся им пространство вполне достаточно, и опять нырнули под юбку — теперь уже обе. Ладони Нельки ответили на вторжение, жадно ущипнув торчащие сквозь ткань соски: лифчиков подружка не признавала как явления. Ущипнули — и принялись стягивать с плеч бретельки, освобождая упругие мячики из хлопкового плена — завораживающе медленно, сантиметр за сантиметром. На сосках ткань зацепилась, натянулась, отчаянно держа последний рубеж обороны… и соскочила, разом открыв всем нескромным взглядам сливочно-зарозовевшие нижние половинки.
А чтобы нескромные взгляды не смущали эту юную красоту, ладони немедленно упали сверху, накрывая мелькнувшие на секунду сосочки. Пусть лежат в уютной ласковой полутьме, потираясь о стенки своего убежища, выглядывая иногда из него между пальцами… возбуждаясь, набухая, готовясь отправить свою маленькую хозяйку в дальний космос…
Девчонки уже не обращали внимания, что Тик давно вернулся в комнату и теперь пялится на них из кресла-качалки, чуть ли не пуская слюну в экстазе: "До чего красиво!! Как у них так получается?!"
"Мокрая, ух, какая мокрая! Пора! Не желаю упустить ни капельки!"
Герда в последний раз всосала и облизнула Рыжикин язык — а потом оторвала губы от губ и одним раскручивающимся движением нырнула головой под юбку — одновременно выпрямляя спинку и задирая попку высоко в воздух. Взметнулся на секунду широкий подол, пропуская в разгоряченное междуножье вихрь обжигающе прохладного воздуха… и выметя оттуда же в комнату острую мускусную волну.
— Аххх! Кружевные! Ммяумммма!
Девичьи руки потянули подол вниз, закрывая от наглых потоков воздуха маленькое, но очень интимное пространство. Кому-то не нравится аромат вымокшей от желания женщины — Герда, наоборот, готова была его вдыхать часами. Однажды, еще в блаженные школьные времена, по дороге в музыкалку, в какой-то из оживленных городских подворотен она вдруг остановилась, некоторое время глубоко дышала, закрыв глаза и пугая прохожих ("Развелось наркоманок!") — а потом набрала номер своей тогдашней подружки и ехидно поинтересовалась, как та умудрилась потрахаться на столь незарастающей народной тропе. Подружка, что характерно, просто не поняла вопроса: "Сань, ты че, забыла, как трахаются?