— Нет, — с ходу соврал я (ну, не мог я рассказать жене, что мечтаю, чтобы она мне изменила с тем, кто меня унижал и опускал в школе!) , — Теперь ты все про меня знаешь…
— Смотри, я пойму все, кроме неправды. А теперь пошли в постельку…
На этот раз Жанна не сбежала в душ и не стала прятать от меня свои трусики, хотя они (как мне показалось) были еще более мокрыми, чем в предыдущий раз: из ее киски, словно родники, били соки любви.
В этот момент я не думал о том, что будет, если Жанна узнает, о моей страшной тайне, которую я ей так и не открыл…
*****
Кафе
Примерно через неделю произошла наша следующая встреча с Гошей. Это случилось в баре, где мы с Жанной решили поужинать. Мы сидели за столиком друг напротив друга, когда к нам подошел ОН — мой кошмарный сон, и у меня вновь все замерло внутри. А Гоша вел себя как обычно непосредственно:
— Привет, Шарик, все никак не налопаешься, — он мне подмигнул, а я с готовностью встал, чтобы уважительно поприветствовать его. Но моя рука так и повисла в воздухе, так как Гоша демонстративно отвернулся, начав разговор с Жанной:
— Здравствуйте, небесное создание. Вы не представляете, как я счастлив видеть вас на этой грешной земле. В прошлый раз вы меня ослепили своей божественной красою, а сегодня я боюсь лишиться разума, так как вы стали еще прекрасней.
Жанна посмотрела на мою повисшую в воздухе руку с усмешкой, и одобрительно улыбнулась Игорю на его поэтическое приветствие:
— Ну, если вы боитесь потерять разум, тогда вам, наверное, надо скорее бежать от меня…
(Боже мой, она кокетничала с ним!)
— Бежать? Ну что вы! Бежать, значит умереть от мысли, что больше я не увижу ваших глаз. Уж лучше мне с рассудком распрощаться, тем более, я уже сошел с ума, — после своего пафосного выступления Гоша столь же театрально опустился на одно колено перед Жанной и поцеловал ей руку.
Моя жена, деланно смущаясь, захохотала:
— Ой, Игорь, я и не знала, что вы — Пушкин наших дней. Присаживайся к нам за столик…
Что?! Моя жена сама пригласила мой детский ужас к нам за стол? … Хотя, откуда ей знать про мои кошмары, я ведь ей наврал, что Игорь мой друг. Но я не мог не заметить, что Жанна так приветливо ведет себя с ним не только из вежливости: он ей как минимум симпатичен.
Мы сидели на скамейках, и она придвинулась к стенке, как бы предлагая Игорю расположиться рядом с собой, а не со мной. И Гоша без труда разгадал этот шифр, присев к ней. Причем, как мне показалось, сел слишком близко, хотя места было достаточно, чтобы не прижиматься друг к другу. И тут он вспомнил обо мне:
— Эй, Шарик, ты чего расселся? Принеси-ка нам с Жанной что-нибудь выпить.
Мне было стыдно перед женой, ужасно стыдно, но я не мог ничего с собой поделать, не мог сопротивляться командам Гоши. Поэтому я покорно встал из-за стола и, пряча глаза, робким голосом спросил:
— Что вам принести? …
Сказать, что мое поведение удивило Жанну, значит, ничего не сказать:
— Дим, ты чего? — спросила она растерянно, — Садись, сейчас официант придет, и сделаем заказ…
Но Гоша взял ее за руку, и успокаивающим тоном произнес:
— Не волнуйся, сладкая. Ему полезно прогуляться, он и сам хотел пройтись, — и со стальными нотками в голосе обратился ко мне, — Ведь ты хотел прогуляться, Шарик?
Я вел себя как мямля:
— Да… Конечно… Хочу пройтись… Не волнуйся, Жанна, все хорошо… — и не оглядываясь рванул к барной стойке.
Когда я вернулся с двумя коктейлями, то увидел, как Гоша что шепчет Жанне на ушко, а та внимательно его слушает и подхихикивает.
— Вот, коктейли…
Я поставил фужеры на стол и уже хотел было присесть, как Игорь предо мной выставил свою ногу, словно шлагбаумом преградив мне путь:
— Шарик, что не видишь, что ты не вовремя? Совсем голова не работает? Дай нам нормально с Жанной поболтать, не мешай…
Я на мгновение остановился, изучая реакцию сидящей напротив парочки. Гоша был вполне серьезен, и я понял, что он не шутит. А Жанна в ответ так же внимательно смотрела на меня, словно, спрашивала: "Ну и что ты будешь делать в такой ситуации?".
Первой не выдержала моя жена:
— Ну ладно тебе, Игорь, посмеялись и хватит. А то вон мой муж думает, что ты его всерьез гонишь…
— А я и не смеюсь, кисонька, пусть твой муженек прогуляется, от него не убудет.
— Игорь, так нельзя. Дима — мой муж, и не надо пользоваться тем, что он твой добрый друг, — Жанна вроде бы защищала меня, но делала это не настойчиво, из приличия что ли. Ведь она на самом-то деле не пресекала действия Гоши, продолжая радушно ему улыбаться. Она не включила стальные нотки в голосе и не выключила кокетство из интонации. Она — умышленно или нет, но поддразнивала его таким образом. Видимо, поощрение со стороны Жанны почувствовал и Игорь, поэтому продолжил в том же издевательском духе:
— Шарик — мой добрый друг? Что ж, тогда пусть он поступит по-дружески, и оставит нас поговорить наедине. Что тут такого-то? …
Жанна тяжело вздохнула, всем своим видом показывая, что ее аргументы исчерпаны, и вообще, она замучилась меня выручать:
— Игорь, какой же ты настырный… Дима, а что я все за тебя говорю-говорю, а ты отмалчиваешься, а? Может, скажешь Игорю, чтобы он так больше не шутил с тобой? … — она посмотрела на меня с таким ехидством, что мне стало не по себе: мало того, что мой враг надо мной глумится, так еще и жена туда же. Не удивительно, что Гоша ее тут же поддержал:
— Да, может быть, ты рискнешь мне сказать, чтобы я больше не шутил, а?
Я готов был провалиться сквозь землю — на моем лице повисла знакомая с детства заискивающая улыбка, а ноги стали ватными: