— Ооооох оооо Аллах!!! Яхши дуплет! Клянусь могилами предков да меня так с самого Карабаха не ебали!!! — восторженно прошептала Нармина.
— Даааа жаксы харам!!!! Эти кафиры знают своё дело!!! Ебите меня как следует и клянусь, что в следующий раз я приведу на разъёб своих внучек!!!
Услышав это армяне довольно переглянулись и, ускорив темп, начали жёстче лапать и ебать наши податливые тела. Склад наполнился нашими стонами и криками. Наши жопы и пизды фыркали, глотая огромные христианские хуи. Рядом возле ложа стояли, скрежетали зубами и наблюдали за всем чёрные от зависти Альфия и Бисмиля.
— Хорошо тебе азербайджаночка? Сейчас мы тебя откарабашим как следует! — приговаривал Армен ебавший Нармину в жопу.
— А ты косомордая киргизская блядь весь свой узкоглазый род к нам на разъёб приведёшь, кобыла степная! — добавил тот, что ебал в зад меня.
— О Аллах это выше моих сил! — взмолилась шиитка — Сестра, эти проклятые харамщики своими хуями из меня весь иман вытрахали!
— Ай, твоя правда сестра! Если я сейчас кончу пиздой и жопой, то точно веру сменю! — краснея от стыда, ответила я.
— Хиджаб и шахаду снимай быстро шиитская свинья, и ты тоже шайба ебаная! — приказал Армен.
Послушно кивая, мы сняли с голов хиджабы и медальоны с шей. Армяне ебущие нас сзади в жопы, тут же схватили нас за волосы и намотали наши чёрные косы к себе на руки, ебя нас и погоняя, словно ослиц за поводья.
— Но! Поскакали в джаннат ослиное стадо!
Армянские хуи с хлюпаньем ритмично пронзали наши пизды и жопы, массируя с двух сторон наши матки. Мы с Нарминой лишь орали в ответ что есть силы, оглушая, друг дружку своими криками экстаза. Капли пота стекали по нашим смуглым телам.
— Ай сестра нет сил! Эти кафиры победили! Откарабашили мне пизду и жопу! Ах позор какой перед предками:. Меняю веруууууу!!! — заорала Нармина вся красная от стыда содрогаясь от накатившей волны сильнейшего анально-вагинального оргазма.
Но я и сама уже была на грани, в преддверии сокрушительного оргазма.
— Оооох проклятые харамщики! Пропал мой род!!! Разъебали меня как последнюю мамбетку!!! На хуй всё! Меняю верууу!!! — заорала я во всё горло и тут же зажмурила раскосые глаза и закусила губы, поймав пиздой и жопой сладчайший оргазм, словно тысяча солнц взорвались у меня внизу живота.
Уже в следующее мгновение я и Нармина лежали на мешках на спинах разинув рты и высунув языки, а ебавшие нас армяне заливали наши лица и рты спермой, после чего обтирали свои хуи нашими хиджабами. В сладком полузабытьи я и подруга азербайджанка слизывали христианскую сперму с лиц друг дружки и перебрались на соседнее ложе отдыхать после оргии, в объятьях ебавших нас мужчин. Я заснула с довольной улыбкой одной рукой обнимая армянина а второй рукой Нармину и разъёбаную до нас маленькую девочку-киргизку, слыша сквозь сон как кричат от удовольствия Альфия и Бисмиля дождавшиеся своей очереди.
*****
Я жительница Бишкека киргизка суфийка Джамиля, и ко мне в гости приехала подруга шиитка азербайджанка Нармина. Нармине как и мне 50 лет, она не высокого роста, с смугловатой кожей, огромной грудью и задом, длинными чёрными волосами спрятанными под расшитым узорами хиджабом. У меня круглое раскосое лицо с узкими глазами и высокими скулами. У Нармины большие карие глаза, большие чёрные брови, пухлые губы и огромный орлиный нос с горбинкой.
Мы сидим у меня дома на кухне, пьём чай со сладостями и ведём неспешную беседу. Огромные широкие зады, одетые в длинные платья с юбками до пола едва помещаются на табуретках. Деревянные табуретки потрескивают под тяжестью наших сочных пышных азиатских тел. Платья и хиджабы скрывают все наши тела кроме кистей рук и лиц.
— Ай, со свадьбы дочки сейчас приехала, дочка за армяна вышла его фамилию взяла и веру сменила навсегда и все дети её христианами будут, получаются все мои внучата: Ай харам стыд какой на мою шиитскую голову! — жалуется Нармина отпивая чай из чашки.
— Да уж: — ворчу я, понимающе качая головой.
— А у вас какие новости в Бишкеке, сестра? — интересуется подруга.
— Да у нас всё тихо, спокойно: — отвечаю я, подливая себе и Нармине ещё чая.
— Неужели совсем не харамят кафиры?!
— Ну:. Как тебе сказать: не без этого конечно,: харамят да ещё как: но всё в тайне от мужей удаётся держать, только между нами сёстрами — объясняю я полушёпотом, ёрзая жопой на табуретке.
— Как же вам удаётся?
— Ну, про это никто на людях не говорит,: просто все сёстры знают, что есть на рынке нашем один склад закрытый, и вот уже там:. Да что я тебе объясняю? Хочешь, саму тебя туда свожу на экскурсию?
— Ой,: я даже не знаю, я тут дочку обличаю в грехах, а сама не лучше получается:.
— Ну как хочешь, но учти там харамят так что хиджабы с голов слетают и джаннат от анального оргазма такой словно трон Всевышнего целуешь: — говорю я, хитро поглядывая на Нармину.
— Оооооох:. — ворчит азербайджанка подавившись чаем — ну: можно сходить конечно: но только если посмотреть:.
Закончив чаепитие, мы встаём из-за стола и, зайдя в комнату к нашим мужьям, которые сидят на диване и играют в нарды, говорим, что идём с подругой на рынок за овощами.
— Да, да, идите жёнушки — говорят мужья, не открываясь от своей игры.
Хитро переглянувшись мы с Нарминой обув шлепки, выходим из дома и важно покачивая широкими задами, приветствуя по дороге соседок, направляемся к рынку по узкими извилистым улочкам летнего Бишкека.
Восточный базар гудит, словно пчелиный улей, яблоку некуда упасть от торговых палаток и покупателей. Я иду впереди пробираясь через толпу, Нармина семенит следом. Я иду в дальние торговые ряды, где народу всё меньше и меньше, следом за торговыми рядами стоят огромные склады, где торговцы держат свой товар и закрывают его на ночь. Воровато озираясь по сторонам, я подхожу к одному из неприметно стоящих складов в который несколько минут назад зашли две других киргизки с дочками. Подойдя к воротам склада, я стучу особым образом. В воротах склада открывается небольшое смотровое окошко на уровне лица.
— Пароль? — спрашивает мужской голос с сильным армянским акцентом.
— И-аааа — отвечаю я тихим ослиным рёвом в ответ, после чего тяжёлый засов ворот отпирается, и мы с Нарминой быстро проходим в приоткрытые ворота. За нашими спинами ворота тут же быстро захлопываются.
Внутри склада царит полумрак, тускло светят лампочки на потолке, склад завален мешками с рисом, из нескольких мешков сложено ложе, на котором на спинах лежат двое мускулистых армян лет 25-30 а на их огромных хуях сверху в одних хиджабах скачут жопками двое киргизочек лет 10-и, рядом в очереди на разъёб стоят их матери. Неподалёку сделано ещё ложе размером намного больше, где отдыхают после оргии разъёбанные киргизки разного возраста и их обнимают ебавшие их армянские мужчины. Не далеко от них сидят надрачивая свои огромные хуи армяне уже успевшие снова возбудиться. Пол вокруг ложа завален снятыми платьями, лифчиками, трусиками и хиджабами.
— Салам алейкума, Джамиля, да хранит Всевышний твою семью и кишлак, кого это ты сегодня вместе с собой привела? — с интересом спрашивает высокий армянин, открывший нам ворота склада.