Сашка, шагнув вперед, склонился к руке Аниной мамы, и та царственным жестом приподняла ее для поцелуя. Парень прижал ладонь к губам, затем не спеша одарил поцелуем каждый пальчик в отдельности. Наконец, он выпрямился и, продолжая держать женщину за руку, обнял ее, увлекая к стоящему возле стены широкому креслу. Светлана, подчиняясь юноше, опустилась на низкое сиденье, а Саша устроился на полу возле ее ног. Глазам парня во всей близкой красе явились часто колышущаяся грудь взволнованной необычной ситуацией женщины и беззащитно открытый животик, внизу которого, между чуть разведенных ножек приоткрывалась неизведанная еще красота.
Губы парня коснулись коленей Светы, а затем медленно, буквально по сантиметру, поползли вверх, стремясь достичь желанного, манящего возбуждающе влажным блеском запретного плода. Женщина, поддаваясь ласке, откинулась на спинку кресла и осторожно, словно боясь решиться, положила ладонь на затылок парня, поглаживая и слегка прижимая к себе его голову. Светлана еще не позволяла себе совсем раскрыться перед ним, но усилие, с которым сжимались, сдерживающие парня ножки, с каждым новым поцелуем становилось все меньше. А Саша, поощряемый Светиной лаской, скользил по ее бедрам все выше. Светлана тихо и сладко вздрогнула, когда дерзкий, настойчивый язычок обнаружил вход в ее тайну. Она удержалась от того, чтобы податься парню навстречу, но больше не пыталась удержать парня, предоставив ему полную свободу распоряжаться ее сокровищем.
Направившийся в свою очередь к Иркиной маме Димка действовал, может быть, не столь романтично, но зато вполне решительно. Подойдя вплотную, он без особых церемоний одним сильным движением подхватил женщину на руки и, пройдя в угол комнаты, сел, удерживая ее, на диван. Елена, хоть и не подала вида, с удовольствием ощутила крепость объятий парня. Обхватив Диму за шею, она потянулась поближе к лицу парня.
— Ну, кавалер, — чуть насмешливо шепнула она, пряча за небрежностью тона собственное легкое беспокойство, — что теперь с беззащитной женщиной будешь делать?
— Пользоваться беззащитностью. — В тон ей отозвался Дима.
Губы парня уверенно, словно пользуясь правом собственности, нашли губы сидящей на его руках женщины, широкая ладонь бесстыдно смяла упругую мякоть груди. Елена, тихо охнув, прижалась к парню, сливаясь с ним в затяжном поцелуе. Раскачиваясь в крепких объятиях, она ощущала, как под нею стремительно и неудержимо растет, стремясь выпрямиться, желание парня. Елена чуть сдвинулась, выпуская набирающий силу ствол на свободу.
— Быстрый да горячий какой. — Шепнула она, дразня язычком ухо парня. — Погладить надо конька.
Ладонью она мягко накрыла упругий живой стержень, прижимая его к своему бедру.
Настал черед Димы охать. Опытная рука Лены ловко играла с его предметом, то обнимая, то позволяя выскользнуть, то дразня буквально кончиками пальцев. Димка терся спиной по дивану. Руки его продолжали ласкать грудь и плечи женщины, но уже не он лидировал в этой игре. Безумность, невозможность ситуации требующей заняться сексом с парнем своей дочери, сознавая, что муж, дочь и даже ближайшие друзья знают об этом, неожиданно подхлестнула Елену сильнее любого возбуждающего. Происходящее с ней рушило все ее представления о каких бы то ни было приличиях. И эта необходимость с головой окунуться в бесстыдство заводила ее с каждым мгновением все сильнее. Сейчас уже она торопила события. Соскользнув с колен Димки, Лена опустилась перед ним на пол, склоняясь к вздрагивающей напряженной игрушке.
В этот момент Анька с Ирой почувствовали, как крепкие мужские руки берут их за талии и мягко, но настойчиво оттаскивают от окошка.
— Вас девочки разве не учили, что подглядывать нехорошо? — Насмешливо поинтересовались у дочек папаши.
— Зато интересно-то как! — С почти ребяческой непосредственностью отозвалась Ирка и обидчиво глянула на мужчин. — А вы досмотреть не дали.
— Не знаю, не знаю, Ирочка. — Анин папа, обняв девушку, привлек ее к себе. — Мне вот то, что в доме с моей женой творится, отчего-то не кажется интересным. И не могу сказать, что нравится.
— Не жадничай, папочка. — Хитренько улыбнулась Аня, в свою очередь прижимаясь к дяде Косте. — От ваших жен много не убудет, зато вы на "законных" основаниях нас получаете.
— Только это и утешает.
Ладони папы Игоря по-хозяйски обосновались на округлостях Иркиной попки, притягивая девушку поближе. Его готовый к бою, заряженный ствол скользнул вверх по девичьему животику, оставляя за собой тонкую, клейкую полоску. Ира чуть вздрогнула от его прикосновения и, запрокинув голову, потянулась губами навстречу жаркому мужскому поцелую. На Константина с Анькой парочка уже не обращала внимания.
Папа Костя, склонившись, коснулся губами Аниного ушка.
— Не будем им мешать, переберемся в предбанник. Там сейчас хорошо. Дверь нараспашку — не жарко, травами пахнет, березкой. И стол шикарный. Ты как к массажу относишься?
— Ой, с удовольствием!
Аня понимала, конечно, что массаж это только предлог, прелюдия, но ей хотелось такой игры. Предыдущее голое мытье раздразнило не только родителей, но и дочек. Хотя полностью, от души завестись Аньке с Ирой мешало беспокойство по поводу реакции мам на задуманную ими подставу. Но теперь, когда все пошло так, как задумывали девчонки, ничто не мешало им дать волю созревающему в них желанию.
Войдя внутрь, Константин, подхватив девушку на руки, посадил ее на стоящий у глухой стены, накрытый простыней стол.
— Укладывайся на животик. Сейчас мастер фирменное масло для массажа приготовит.
— А у мастера даже свой фирменный рецепт есть? — Поинтересовалась Анька, устраиваясь на широкой поверхности голой попой кверху.
— Есть. И не один. — Отозвался Костя, возясь у шкафчика с пузырьками. — Разный массаж разных составов требует.