Не спеши, а то я так прямо сейчас кончу.
Он стянул колготки вместе с трусиками до щиколоток, остальное я сделала сама. Пока Джонни настраивал воду, я еще раз осмотрелась — днем было не до этого. На полках — только мужские вещи, в стаканчике — одна зубная щетка. Все до предела просто и аккуратно.
И снова его руки блуждают по моему обнаженному телу.
Я тебя помою.
Он начал меня нежно тереть мягкой поролоновой губкой, политой гелем для душа. Другой рукой он просто гладил мое тело, прижимаясь ко мне сзади. Уперевшись руками в кафель стену я слегка нагнулась, облегчая ему путь к моей дырочке. И вот он снова заполнил меня, войдя до самого конца почти без сопротивления. Я прижалась к нему еще сильнее. Затем он начал, сначала неспеша, затем наращивая темп двигаться во мне.
Так, сильнее, еще, еще — почти кричала я.
Его руки сдавливали мои соски. Как жаль, что у меня нет настоящей груди, которая полностью заполняет ладони. Но можно кончить даже только от того как он играет моими сосками. Он входил в меня уже резко, в полную силу. И вот я уже извиваюсь на нем. Еще несколько секунд, и он почти падает на меня, и я чувствую, как его пульсирующий член извергает в меня накопившуюся за время путешествия сперму.
Как же мне хорошо с тобой! — выдохнула я.
А как мне хорошо! Так бы и не отпускал тебя! — Он поцеловал меня долгим поцелуем.
Наконец, действительно помывшись, я влезла в новую рубашку, купленную в аэропорту.
Она так сексуально на тебе смотрится! — восторженно сказал Джонни. — Теперь я снова тебя хочу.
Давай отдохнем. Мы все еще успеем. — я запрыгнула под одеяло, прижавшись к его теплому, и дорогому мне телу.
Джонни заснул почти сразу в моих объятьях. Но ко мне сон никак не приходил.
Свет от автомобилей бегал по стенам комнаты. Но спать не мешало совсем не это. Джонни становился мне все ближе и ближе, хотя, казалось, уже ближе невозможно. Хотелось бы мне быть его любимой женщиной, но это могло бы случиться только при помощи какого-то волшебства, то есть никогда. Даже если если сделать операцию по изменению пола, я все равно не заменю ему жену и ребенка. Мне нравиться быть женщиной, насколько я могу ей быть, но хочется ли мне этого навсегда? И даже тогда — все равно, мне не быть полноценной женщиной.
В любом случае, я не смогу и не стану держать его возле себя. Он открыл меня, дал мне новый взгляд на мир, подарил мне чувства, которые даже при обычных отношениях, испытывают далеко не все мужчины и женщины. Так что грех жаловаться. Но все-таки придется идти своей дорогой, самостоятельно, вне зависимости от него. Это реальность. Хотя для многих и такая моя реальная жизнь может показаться фантастикой. На этой оптимистичной ноте сон и усталость все-таки взяли верх над раздумьями.
Разбудил меня запах кофе. В таких квартирах, если что-то готовить, то от запахов нет спасения. Но они там, видно, и не готовят. Да и домой появляются только на ночь, если появляются.
Давай просыпайся, попей кофе и поедем. — весело сказал он.
Куда?
Мы же вчера говорили.
Тут я вспомнил, что мы собрались за город. Жалко было так быстро уезжать, пока еще почти ничего не успели посмотреть. Ведь неизвестно, удастся ли потом поездить по городу.
Оденься потеплее, зима все — таки. Там ветер может быть сильный с озера.
Было самое время обновить спортивную одежду. Но от колготок под брюками я отказаться не мог. То, как они обтягивают мои ножки, просто доставляло удовольствие. Подумав, я все-таки сделал легкий макияж и одел парик. Это вернуло мне ощущение женщины. Я долго колебалась, что одеть сверху — куртку или купленное Джонни перед отъездом пальто, и решила, что в пальто будет теплее, а куртку возму с собой в сумке.
До места мы добирались около часа. Пришлось узнать, что такое пробки. Хотя, по утверждению Джонни, мы проехали довольно неплохо. Мы проезжали по улочкам поселка, мимо домов и домиков. В основном это были "финские" домики — одно и двухэтажные. Но они не были похожи один на другой. Возле некоторых виднелись бассейны. Были и большие каменные усадьбы. Все дома были украшены к рождеству — гирлянды, снеговики, санта-клаусы, олени. Деревья без листвы выглядели немного грустно, зато елки стояли во всей красе. Причем, многие тоже были украшены.
Остановились мы возле небольшого двухэтажного деревянного домика. Стоянка и дорожка во дворе были расчищены от снега. Воздух был удивительно чистый, после города. Заехав во двор, я осмотрелась — несмотря на мои ожидания, дом не выглядел нежилым или запущенным. Во дворе были качели и маленькая детская горка. Но он был один из немногих домов, не украшенных к рождеству. На веранде возле столика стояло кресло-качалка. Все было как-то по-домашнему.
Заходи! Вот и наш дом. Линда молодец, позаботилась чтобы почистили снег. Это она во дворе устроила детскую площадку — часто приезжают с детьми на отдых. Деньги я с этого имею небольшие, но зато дом под присмотром. Заноси вещи и пойдем прогуляемся. Линда здесь практически единственный риэлтор. И местные жители предпочитают иметь дело с ней, а не с какой-нибудь большой фирмой.
Пока Джонни включал отопление и открывал воду, у меня было время осмотреться внутри. Все было выдержано в деревенском стиле — стены и потолок обшиты досками. Весь нижний этаж был одной комнатой — это и кухня, и гостиная с телевизором и диваном. Второй этаж подпирался деревянными столбами. Туда вела деревянная лестница. Наверху был небольшой балкончик с деревянными перилами. Даже ложки возле плиты были деревянными. Половицы под ногами скрипели тоже как-то по-домашнему. Любопытство погнало меня на второй этаж. Там была большая спальня с огромной деревянной кроватью, двумя окнами, туалетом и ванной. В общем, очень уютное любовное гнездышко, но явно неподходящее для семьи с ребенком.
Я представила себе, как проходил здесь их медовый месяц. Казалось бы, мне нужно было бы последней думать об этом, но, зная Джонни, мне все-таки было очень жаль эту развалившуюся семью. Здесь у них рождались мечты и планы на долгую жизнь вместе. Вместе стареть, растить детей. И теперь это все превратилось пыль. Во всей этой картине у меня была роль утешительного приза. Что-ж, значит буду утешать — подумала я.
Услышав скрип ступенек, я обернулась. Видимо мои мысли отразились на лице. Подойдя вплотную, Джонни обнял меня и прижал к себе. На меня нахлынула волна нежности. Такой внутренней мягкости и умиротворенности в себе, в прежней жизни я не знала. И это было не только сексуальное влечение, а нечто большее, более волнующее. И где-то в глубине страх от понимания, что, скорее всего, это все быстро закончится.
Может хочешь отдохнуть? Или, все же, давай прогуляемся, пока дом и вода нагреваются.
Прогуляюсь с удовольствием. Здесь очень уютно, но хочется все увидеть. Минутку, и я буду готова.
Я сбежала вниз, подбежала к зеркалу. Чувства, которые я только что испытала, заставляли меня быть как можно женственней и мягче. Подправив макияж, я взяла Джонни под руку и потащила к двери.
К берегу вел пешеходный проход между дворами. Озеро выглядело скорее, как море с небольшими волнами, только с пресной водой. Запах на берегу был совсем не морской, как я помнил из детства, когда меня родители возили в Крым. Пустующая песчаная полоска пляжа у воды была узкая, метров пятьдесят, но оборудована грибками. Дальше на берегу даже виднелся маяк. Несмотря на солнце, ветер был пронизывающим. Хорошо, что на мне был спортивный костюм и куртка. Вдали, как в море, виднелись пара кораблей и несколько лодок. У кромки воды были обломки тонкого льда, разбитого волнами.
Здесь очень хорошо летом. Зелено. Голубая вода. Очень красиво.
Да, очень романтично здесь провести отпуск.
Может как-нибудь и проведем.
По дороге домой, нам встретились знакомые Джонатана — пара, лет тридцати — сорока. Снова представления, оценивающие взгляды, вопросы о семье. Но я уже это все воспринимала довольно спокойно. Они предложили встретиться вечером на площади у центральной елки — там будет празднество с пением рождественских гимнов.
Зайдя в дом, Джонни увидел, что на автоответчике есть сообщение. Звонила его бывшая и, как я поняла, настаивала, чтобы он приехал к ним вечером. Голос у нее был довольно приятный. Я не почувствовала какой-то враждебности или нервозности, которые бывают между разведенными. Подойдя к нему, я положила руки на его плечи.
Обязательно езжай. Тебя хочет видеть сын.
Но она сказала, что знает, что я приехал не один.
Видишь, может как раз это и заставило ее позвонить. Не сомневайся. Я скучать не буду. Все будет хорошо. А вернешься — мы еще поездим и все посмотрим. Ты ведь приехал на праздники, так иди и празднуй.
Ладно. Но сейчас сходим пообедаем.
Куда? Здесь есть ресторан?
Скорее местный бар, но днем там можно пообедать. Еда простая, но вкусная. Можно заказать на дом, но так ты не увидишь, где будет праздник, если захочешь вечером выйти. Это на той же площади.
Тогда нужно нормально одеться.
Минут пять я решала, что одеть. Я представила, как бы выглядела Ленка в этой ситуации, что бы она выбрала. Выбор пал на одежду неброскую, простую и теплую — зимние колготки, короткая красная трикотажная юбка в обтяжку, свитер — гольф. Получилось скромно, но достаточно женственно. Теперь легкий макияж. То, что я увидела в зеркале, меня вполне удовлетворило. Я обратила внимание, что стали заметны изменения в фигуре — округлились бедра, появился намек на талию. Только голос никак не менялся. Сапоги добавили сексуальности этому виду. Сверху, вместо пальто, я одела спортивную куртку — так мне показалась, будет демократичнее. Что ж, теперь не стыдно показаться перед его знакомыми. Мне захотелось быстренько сбежать по деревянной лестнице, и тут я чуть с размаху не грохнулась вниз — подвели те же сапожки. Хорошо, что я успела схватиться за перила. К счастью каблуки остались целыми. Подбежал Джонни и не смотря на мои протесты помог мне спуститься. Крепко взяв его под руку, я потащила его на улицу.
*****
Глава 14
Обстановка бара соответствовала месту — все было просто и уютно. Посетителей не было, кроме сидевшей за барной стойкой женщины, возле которой уже стояло несколько пустых рюмок. Джонни посадил меня за столик и вдруг направился прямо к ней. Женщина обернулась и, увидев его, пошатнулась на высокой табуретке. Джонни подхватил ее, и она на нем просто повисла.
Привет Сэм! Что ты тут делаешь?
Видишь — сижу тут пью. Праздник, а я никого не хочу видеть.
Даже меня?
Тебе я всегда рада. Но я вижу тебе не до меня. Мне уже доложили, что ты приехал не один.
Новости быстро распространяются. Присоединяйся к нам, поешь нормально. Познакомишься.
Судя по всему, любопытство победило. Она слезла с табуретки и неуверенно подошла к столику, осматривая меня с ног до головы. Но это не был презрительный взгляд на конкурентку, особенно на достойною. Это был скорее заинтересованный и оценивающий взгляд.
Мишель, это Саманта, про которую я тебе рассказывал, а это — Мишель, будущая программистка.
Рада познакомится, — она протянула мне руку.
Рукопожатие ее было коротким скорее деловым.
Джонни начал расспрашивать ее о том, что случилось. Из разговора я поняла, что у нее проблемы с подругой, но я быстро потеряла нить разговора. Моего английского явно не хватало. Она заказала всем по рюмке водки за знакомство. Отказы и намеки на то, что ей хватит не сработали. Меня удивило, что водку ей наливали не какую-то американскую, а "Столичную". Опрокинув принесенную рюмку, она продолжила рассказ о том какая подруга сука как, она могла ей такое сделать на праздник. Наши рюмки последовали в ее желудок за той, что она заказала себе. По ее щекам потекли слезы, и это заставило ее потребовать еще одну рюмку. Ее принесли вместе с едой.
Джонни сказал, что хозяева бара — венгры, и этот гуляш настоящий, каким он должен быть.
С едой мы расправились быстро, Саманта почти не ела, и по ее разобрало не на шутку.
Так ее оставлять нельзя, — сказала я по-русски, — давай отвезем ее домой.
Да, но и дома в таком состоянии ее нельзя оставлять одну.
Тогда заберем ее к нам, я за ней присмотрю, пока она проснется. Да и мне не скучно будет, когда ты уедешь.
Ты не против? Я думал до отъезда мы успеем заняться чем-нибудь интересным:
Ничего. Займемся, когда приедешь.
Несмотря на слабое сопротивление Саманты, мы взяли ее ключи от машины, запихнули ее на заднее сидение почти лежа и поехали к нам. Машину пришлось оставить на улице возле дома — во вдоре стояла машина Джонни. В дом ее пришлось затаскивать, держа под руки, потому что, она совсем отключилась. Положив ее внизу на диване, мы поднялись наверх. Уже начинало смеркаться.
Тебе пора собираться.
Ты правда не обижаешься? Если да, — я все отменю.
Конечно нет, езжай. Нет ничего важнее детей.
Он меня обнял и поцеловал.
Я так хочу тебя. Ты сегодня просто потрясающе выглядишь.
Стараюсь, — улыбнулась я.
У нас еще есть время:
А Саманта?
Она внизу, а мы закроем дверь в спальню.
Его руки начали блуждать по всему моему телу, постепенно снимая одежду за одеждой. Я тоже помогла ему раздеться. Его член прямо выскочил наружу, когда я расстегнула ему джинсы.
Пойдем в душ.
Душ был довольно просторный.
Ты меняешься, — сказал Джонни, — У тебя тело все больше становиться женским. И грудь уже появилась.
Это таблетки действуют.
Не боишься, что потом пожалеешь?
Операцию я пока делать не собираюсь, и отказываться быть симпатичной девушкой тоже не собираюсь.
Он обнял меня сзади и начал ласкать мои сисечки. Это возбуждало и раньше, но сейчас это было гораздо сильнее. Меня прямо распирало от возбуждения, которое шло изнутри откуда-то снизу живота, хотя член при этом подниматься не торопился. Он вошел в меня страстно и резко. У меня прямо захватило дух. Джонни был возбужден и страстен, и это передалось мне. Мы быстро кончили.
Когда я вышла из душа Джонни уже был одет.
Отдохни, поспи пока.
Нет, не хочу оставлять Сэм одну. Посмотрю внизу телевизор.
В доме было тепло. Одеваться пока не хотелось и накинув купальный халат и надев парик, чтобы не шокировать Саманту, когда она проснется я спустилась вниз. Джонни поцеловав меня, пожелал хорошо провести время и убежал. Мне показалась, что убежал слишком быстро. Все-таки я немного ревную…
Я осталась с похрапывающей Самантой. Посмотрев в зеркало, поняла, что все же стоит привести себя в порядок. Покончив с бритьем и макияжем, я снова спустилась вниз. По всем каналам шли рождественские фильмы и передачи. Я даже еще не успела выбрать на чем остановиться, как зашевелилась Саманта. Она окинула комнату и меня слегка ошалелым взглядом.
Привет! Как ты?
Где я? Кажется, я узнаю дом. Это дом Хлои.
Скорее Джонатана.
А ты его девочка. Я тебя вспомнила. Ты была с ним в баре. Только, что было потом, уже не помню.
Ничего. Ты отключилась, и мы привезли тебя к нам на твоей машине.
Не переживай, я сейчас уйду.
Не спеши. Я все равно в этот вечер одна. Так что компания была бы кстати. Как я поняла, тебя тоже дома не ждут.
Я об этом говорила?
Все время.
Извини что доставала вас своими проблемами.
Ничего.
Мы с Хлоей и Джонни давние друзья.
Он мне рассказывал.
Правда? Мне до сих пор жалко, что они разошлись.
Ему тоже. Он поехал встречать рождество с ними.
И как ты?
Нормально. Я хочу, чтобы ему было хорошо.
Ты очень добрая и странная.
Ты даже не представляешь насколько.
Она с трудом поднялась с дивана и сделав несколько шагов направилась к туалету, который был под лестницей. Выпитая водка просилась наружу. Дверь осталась открытой, и было видно, как она пытается убрать спускающиеся вниз волосы, чтобы не вымазать. Я помогла ей, при этом чуть не вырвала сама. Закончив, она обернулась ко мне, чтобы поблагодарить. Судя по ее удивленному лицу, она увидела между полами слегка распахнувшегося халата то, что совсем не ожидала увидеть. Я спокойно запахнула халат.
Я же говорила, что я необычная девушка. Садись, я принесу тебе воды.
Саманта уселась на диван.
Спасибо тебе большое. Извини, я не помню, как тебя зовут.
Мишель.
Да, вы с Джонни полны сюрпризов. Ты собираешься делать операцию?
Нет. Мне и так хорошо. Знаешь, я всегда думала, что лесбиянки носят короткие стрижки и одеваются в мужскую одежду.
Очень распространенное заблуждение. Просто, на таких больше обращают внимание. Мне нравится быть красивой, привлекать внимание внешностью — прической, красивой грудью. Мне с этим повезло.
Мне тоже нравится, когда на меня обращают внимание. Но вот с грудью у меня проблема, — засмеялась я.