Это реальная история моего грехопадения. Правда, мне несколько проще рассказывать ее от третьего лица.
Осень — это прекрасно, особенно на Дальнем Востоке. Сентябрь обязательно теплый, солнечный и пляжи заполнены людьми. Весь день Анна и Макс гуляли по городу и целовались: то яростно, словно боясь потерять хотя бы мгновение, то нежно с оттенком грусти и грядущего расставания вечером. Девушке было семнадцать, ему на пять лет больше, а родители крайне неохотно отпускали ее ночевать у друзей. А дома под бдительным надзором родственников особо не намилуешься. Так что долгие прогулки были настоящими отдушинами.
Парочка шла вдоль моря, поднимаясь по Набережной, и то и дело останавливаясь. Его жадные требовательные губы и крепкие наглые (при каждой остановке он ласкал Анину грудь, не особо стесняясь) руки сводили с ума, трусики намокли, и больше всего девушка боялась сесть — тогда мокрое пятно выдало ее похоть. Какие там разговоры или хотя бы одухотворенное молчанье — Анна (как впрочем, и Макс) только и могла думать о том, как ЭТО произойдет. В воздухе только что искры не летали! А фантазия у нее, хоть и была она целочкой, работала прекрасно.
В небольшой ротонде над бухтой они задержались на добрых пятнадцать минут. Макс стянул футболку, прижал Анну всем телом к парапету и принялся целовать. То просто прикасался и нежно облизывал губы, то покусывал и теребил языком, то и дело, соскальзывая на шею или мочки ушей. Она же не в силах ни ответить, ни противостоять замерла столбом. А его руки не теряли времени даром: правая скользнула по бедру, подхватила подол пышной юбки и легла на мой зад, а левая ласкала грудь, сжимая и потирая соски. Остолбенение девицы прошло лишь тогда, когда пальцы приподняли ткань трусиков и скользнули к сокровенной розочке. Пискнув, Аня уперлась руками ему в грудь и попробовала отпихнуть. Вы когда-нибудь пробовали сдвинуть с себя распаленного молодого мужика ростом метр 86 и весом за 80 килограмм?
Пустое дело! Он хмыкнул и провел пальцами по внешним губкам, глядя ей в глаза. Очевидно, увидел все что хотел и погрузил средний палец глубже, раздвигая и нежа мокренькие складочки. Аня дернулась и охнула, когда туда, в самые врата ее киски проникли разом два пальца. Проникли, коснулись плевы и отдернулись. Макс впился девушке в шею, урча от возбуждения. Его член уперся ей в бедро и терся, то прижимаясь, то почти отстраняясь. А пальчики ласкали мокрые губки и клитор. Все наивные ее попытки доставить себе удовольствие мастурбацией меркли по сравнению с его достижениями. Ножки девушки подкашивались, грудь набухла и болезненно сладко отзывалась на каждое прикосновение, а губы сами искали касания мужской кожи, неважно, нежной на шее, колющейся щетиной на щеке или плотной и крепкой на груди. Внезапно Анечку бросило в жар — а если кто увидит? Это же позор! Она жалобно попыталась отвлечь Максима от такой доступной плоти:
— Со-о-лнце, милый, а-а-ах, не надо… А если увидя-а-ат? — Он поднял голову и мутным взглядом скользнул по ее лицу, руки замерли на томительные секунды. — Я тебя тоже очень хочу (О Боже, ЧТО я несу?!) , но здесь могут быть люди!
— Пойдем, — он сдернул футболку с парапета и потянул Аню за собой на склон, ведущий к морю. Макс нырнул за пышный куст, обошел полуразваленную беседку и царским жестом обвел бухту:
— Такие апартаменты вас устроят, мадмуазель? — Она опасливо обернулась на парапет, но плотная зеленая стена надежно скрыла Набережную. Небольшая площадка с трех сторон была окружена кустами, а с четвертой был обрыв, под которым плескалось море. Девушка стояла завороженная сказочным видом, а сзади к ней прижимался всем телом распаленный молодой мужик. Его руки уже совсем неделикатно шарили по такому послушному телу: трусики скользнули к коленям, а лямочки платья слетели с плеч, обнажая грудь.
— Потрясающе, — хрипло шепнул в ухо голос, от которого по коже пошли мурашки, а низ живота налился тяжестью. — Самый любимый размер, третий… И левая рука легла на левую же грудь, словно взвешивая ее. Большой и указательный пальцы больно защемили сосок и потянули его.
— Ее я буду звать левой сиськой. А эту (правая рука заняла свое место) правой сиськой. Ты, как, не возражаешь?