До полуночи оставалось несколько минут.
Я неспешно катила по пустой улице нашего посёлка — торопиться мне сегодня было некуда и не к кому. Детей — Ванечку и Манечку — я отправила к родителям ещё неделю назад, муж уже год как ебёт свою последнюю блядь (если, конечно, у них не произошла очередная смена половых партнёров) , а мне вот приходится возвращаться в пустой дом, к телевизору, компьютеру, и разве что вибратор и рюмка коньяка (дай Бог, чтобы единственная) помогут мне не ворочаться в постели до утра. Вот, блядь, дожила — в 30 лет целка и вынужденная алкашка — невольно заводила я себя. Когда мне хуёво, во мне невольно пробивается здоровый цинизм. А хули делать, завод продолжался — неужели ловить соседа поебаться? У всех местных мужиков если и стоит, то скорее на пузырь, да и вообще, если даже получится кончить от хуя, то последующая головная боль от общего коктейля в итоге уничтожит все плюсы — местные больше трёх слов в одном предложении не связывают, неизвестно, когда моются, а потом, после случки, вполне могут себе позволить околачиваться у моих дверей с надеждой на шаровое бухло, бесплатную пизду:
Брр! — меня даже передёрнуло от такой, впрочем, мною же выдуманной перспективы. Вдруг меня словно ошпарило — в лучах фар показался силуэт — мощная фигура, целеустремлённо рассекающая нашу малоосвещённую улицу. Я узнала этого парня. Иногда, когда я не на машине, мы встречаемся на перроне электрички после 11 вечера — он всегда с наушниками, а в вагоне сразу лезет за книжкой. Если же я днём дома, я иногда вижу его с третьего этажа — он выходит после полудня, сначала выпускает собак, потом разгуливает по своему двору с лопатой — чистит снег. Где-то через полчаса он в узких черных плавках выходит во двор, машет руками и (о ужас!) выливает на себя два ведра холодной воды, после чего не торопясь уходит в дом. Живёт он через несколько домов от меня, чем занимается, не знаю, так же, как его зовут, есть ли в его доме кто-нибудь ещё. Не знаю, что на меня вдруг нашло — всё случилось как на автопилоте. (У меня бывают такие ситуации, когда за меня действует как будто кто-то другой) . Короче, через несколько секунд я затормозила, открыла дверцу и сказала: — Добрый вечер!
Я Ваша соседка по улице. Скажите, Вы сейчас очень заняты? Парень (или всё-таки мужик?) не спеша вытащил наушник и, как будто ничуть не удивившись, сказал: — Вообще-то я иду домой, а там разберусь, чем я занят.
— Извините, Вы не могли бы на минуту сесть в мою машину, а то мне неудобно с Вами так разговаривать. Он спокойно разместился в моём салоне и доброжелательно развернулся ко мне. — Извините, такая нелепая ситуация, — несло меня, — это вообще-то не в моём стиле, но мне очень надо, чтобы со мной кто-то сейчас побыл хотя бы полчаса: понимаете, у меня дома никого нет, а мне сегодня так плохо, то есть всё в порядке, блядь: извините, это у меня от нервов, я обычно не матерюсь, ну, в общем, если Вы меня до сих пор слушаете, я скажу до конца, я хочу, чтобы со мной кто-то сейчас, побыл, поговорил, а ещё я именно сейчас до смерти хочу ебаться!!! Уже в начале этой фразы я почувствовала, как у меня между ног стремительно стало хорошеть — чуть ли не хлюпать, а уже через несколько секунд я чуть было не обоссалась, слава Богу, в последний момент сдержалась от неизбежной струи и позорного пятна. — Весёлая ты девчонка, — между тем невозмутимо ответил всё-таки мужчина, — ну что ж, я могу слегка поработать психотерапевтом.
Только, извини, — ты сама задала этот тон, — если что, не обижайся, хорошо? Я чуть было не испугалась: — А вы, что, социально опасны? — Я абсолютно безопасен, социально, вербально, ментально, ебально и так далее, просто, если уж у нас вдруг сложилась такая встреча, я сразу хочу объяснить свою позицию: всё не вредно, что не опасно для головы и здоровья, поэтому мы не будем изображать салон или среднюю школу и изводить время. Наш сеанс психотерапии будет по необходимости с матом и пошлостью, хорошо? … В принципе, мы ведь в любую минуту сказать — хватит?! — Ну хорошо, ну конечно — вдруг залепетала я, — я конечно, согласна: — Ну и чудненько, — засмеялся мужчина и неожиданно ласково и нежно приложился к моим губам, — поехали скорее к тебе, грязная, похотливая сучка, мы постараемся при помощи одного хуя, одного языка и необходимого количества пальцев прочистить твои засранные мозги, недоёбанную пизду и прочие узкие и горячие дырки: Вдруг мне стало очень легко и просто и вдруг сразу понятно, что сегодняшняя ночь, как бы сказать, получится: Мы зашли в мой пустой дом. Несмотря на мороз, в доме было тепло. Мой сосед (как же его всё-таки зовут?) снял свою куртку и я вдруг увидела, какого самца я сегодня отловила — ростом под 2 метра, с широченными плечами, стройными бедрами, обтянутыми джинсами стрейч. Заодно оказалось, что он блондин с голубовато-серыми глазами. Пока мой мозг судорожно осмысливал эту информацию, моя шубка оказалась снята, а сапожки расшнурованы, а я — в объятиях, одновременно мощных и нежных. Мои губы вдруг раскрылись в ответном поцелуе — я так ещё никогда не целовалась!
Только что ко мне прикоснулись его губы — обветренные и сухие, а спустя секунду они вдруг оказались открытыми и удивительно свежими, а ещё секунду спустя я уже всасывала его язык, а его юркий и подвижный шалун вылизывал мою ротовую полость. Это было удивительно вкусно, но я нашла в себе последние капли цинизма и, на секунду оторвавшись, заметила: — Ни хуя себе — это кто ж Вас научил так целовать незнакомых девушек на первом свидании?! Он немедленно ответил: — А ты читала, милая, "1001 и одну ночь"? Там синоним поцелуя — "сосать языки у друг друга" , — при этом одна рука моего загадочного незнакомца успела пройтись по моим грудкам, а другая — ощупать мою задницу, отчего я опять потекла. — Хорошо, — вдруг изменившимся (по моим ощущениям, эдаким блядским) голосом ответила я, — здесь кухня, здесь туалет, я тебя покину на минутку? — Я пока побуду минутку в душе — дай мне, пожалуйста, большое полотенце: Я судорожно думала, чтобы мне надеть: Я стояла перед большим зеркалом в своей спальне совершенно голая, мои соски откровенно торчали, а пизда не менее откровенно текла: Наконец на мне оказались весьма откровенные трусики, спереди откровенно просвечивающие, а сзади представляющие просто нитку.
Лифчик я выбрала французский, он при моём втором размере создавал иллюзию бюста. Через минуту я оказалась в кимоно и шпильках и чинно спускалась вниз. Где же он?: Оказалось, он до сих пор плескался под моим душем. Поколебавшись минуту, я решительно открыла дверь в ванную: и ослепла — передо мной, даже не закрывшись занавеской, стояло роскошное тело и массировало себе затылок. — Тебе не пора? — спросила я, почему-то трусливо; сама я в этот момент не могла оторвать глаз от роскошной колбасы, которая болталась у моего визави между ног. — Я вообще-то тебя жду: Не хочешь меня подмыть? — В смысле? — В смысле намылить своими нежными пальчиками мою залупу, пардон, елду, которая через некоторое время залезет в твою влажную волшебную письку и будет её ебать. Пока что ты можешь с ней визуально познакомиться! — Тебе не кажется, что ты слегка опережаешь события, милый? — мне казалось, что в моём голосе было достаточно сарказма. Вместо этого я почему-то вдруг оказалась в ванной, без лифчика, трусов, само разумеется, без кимоно, мои пальчики уже мяли, надеюсь, нежно, эту самую залупу, которая стремительно росла и разбухала у меня на глазах, а я, бесстыдно раскорячившись на дне ванны у незнакомого, но такого соблазнительного хуя, слушала невозмутимую речь: — Послушай, малышка! У нас нет с тобой кучи времени на притирку и пятнадцати лет совместной жизни, поэтому поверь мне как доктору — поэтому мы сегодня волевым решением примем такую лексику: то, что ты сейчас старательно мнёшь — это мой хуй. Та щель, что у тебя впереди — пизда. Волшебный коричневый кружок чуть сзади — это анус или задний проход; когда я тебя в него выебу, он будет называться срака или очко. А сейчас, милая, ты уже хорошо вымыла мой хуй. Можешь его отсосать, а заодно мы посмотрим, хорошая ли ты хуесоска?