Ольга, слава богу, поправилась. Родился сын – вылитый я. Кузнецовы живут мирно, все у них нормально, но веселья в доме поубавилось. Радует их внук, только имя ему Ольга зря такое выбрала – Петр. Оно иногда напоминает о прошлых днях, о друге, муже и отце, которого не вернуть. А я наблюдаю за ними из своего параллельного мира, но наблюдаю без всяких эмоций, как сторонний наблюдатель.
Прошло еще несколько лет. Артур Петров (бывший жених Ольги) женился на девушке, с которой познакомился на стажировке в Англии. А Ляльке повезло. Она встретила хорошего парня, который взял ее замуж, усыновив ребенка. Саша и Варя радуются внуку, радуются счастью дочери. Я тоже рад за них. Молю бога, чтобы все у них было благополучно. Когда приближается Новый Год, я страдаю, я болею. "День рождения – грустный праздник" , – написал Игорь Николаев. А для меня теперь навечно Новый год – грустный праздник. Все остальное время года мною владеет покой и радость. Неземная радость.
На этом свои записи завершаю.
Петр Аркадьевич Зотов.
*****
– Да… Я сглупила год назад. Мне нужно было дождаться, когда в моей жизни вновь появишься ты.
– Нет, я не жалею. Жизнь есть жизнь. Я даже не жалею о том, что сейчас взял тебя без презерватива. Ведь если родится ребенок, это хорошо. Сейчас мы оденемся, и я признаюсь тебе в любви. И попрошу стать моей женой. Все наоборот. Вначале секс, а потом признание. Хотя о чем я? Это я оденусь, а ты лежи. Ты ведь приболела.
– Нет, ради такого торжественного случая я встану и оденусь. Только после признания в любви опять ляжем в постель и будем любить друг друга.
– Как скажешь. Я подчиняюсь моей жене. Хотя пока она еще не в курсе, что жена.
Лялька довольно рассмеялась и встала с постели.
– Перед тем, как надеть платье, подобающее случаю, я хочу вымыться.
– Я буду твоим слугой и помогу тебе. Только ляг пока, я наберу воды в ванну.
Я приготовил горячую, но не слишком, ванну, отвел в нее свою милую и начал мыть. Я потер ей не только спинку и животик, но вымыл и попку, и еще кое-что. Она вновь сомкнула бедра и зажала мою ладонь с губкой. Очевидно, Ляльке понравился процесс:
– Скажи, а когда я была маленькой, ты никогда не мыл меня? Мне почему-то кажется:
– Да, однажды твой отец возился во дворе с машиной, а мать позвали к телефону, когда она тебя купала. Она попросила меня последить за тобой, боялась оставлять тебя в ванной одну.
– И ты так же, как сейчас, мыл меня?
– Да, чтобы ты не замерзла, я тер тебя губкой и поливал водой. А ты, что же, запомнила?
– Я помню, как стеснялась, что ты мыл мне попу и здесь:
Она развела ноги в стороны и дотронулась рукой до своего лона.
– А что ты чувствовал, когда мыл интимные места девочки? Ты возбуждался?
– Тьфу на тебя! Что может чувствовать нормальный взрослый мужчина, когда моет ребенка? Неважно кого, мальчика или девочку. Только умиление. Ты была такая пухленькая, глазки большие, пальчики на ручках и ножках маленькие, кожа нежная. Ангел, да и только! Но, однако же, кое-что я вспомнил. Ты тогда вдруг сжала ножки и посмотрела на меня так томно, как женщина. Я вспомнил Достоевского, "Преступление и наказание". Возможно, ты помнишь, что перед самоубийством Свидригайлов был в ночлежке. Там он полуспал – полубодрствовал. В этом бреду ему представилась плачущая замерзшая девочка, которую он обогрел. Она же вдруг так игриво подмигнула ему, и взгляд ее так много говорил, что он содрогнулся. Как, такая маленькая может быть развратной? Вот и мне в то время, как я мыл тебя, тоже пришли в голову мысли, что ты заигрываешь со мной. Но я их отбросил.
– А сейчас ты тоже только умиление чувствуешь?
– Нет, сейчас я чувствую вожделение! Сейчас я вымою свою девушку, одену, объяснюсь в любви, раздену и буду иметь ее до рассвета!
– Тогда давай скорее! Я хочу сумасшедшей ночи любви!
Я домыл ее, вытер насухо и отнес в комнату. Я надел свой костюм. Она захотела одеться полностью, как полагается, и трусы, и лифчик, и чулочки, и платье. Потом нанесла макияж и сказала:
– Я готова. Начинай.
– Ольга, я люблю тебя! Я тону в твоих глазах, я таю в твоих объятьях. Обещаю тебе всегда относиться к тебе нежно, как сегодня.