Кажется, она не замечала моего состояния. Она избавилась от своей привязанности, им для неё это был happy end. А со мной что-то случилось. И этот вечер стал отправной точкой той грустной истории, не красящей ни меня. Ни одного из её участников, что произошла дальше.
Как последний штрих на сегодня — стихотворение по теме, которое я написал через пару дней. Моё состояние оно хорошо характеризовало. А также в рубрике "Гюльчатай, открой личико", мужская половина нашей пары образца осень — 2007 на фото.
Быдло
Быдло, быдло!
Романтика обрыдла!
Я закуриваю трубку,
Я в коробке роюсь грубо,
В дорогих конфетах в коробочке "Merci".
Достаю конфету с марципаном.
Я брутальный, я красивый.
В советской белой маечке,
В бабушкой кроёных семейниках.
По субботам у тёщи в банечке
Парю жопу веником.
Сердце отваливается, давление шкалит.
Не кинул товарища —
День провален.
По ночам смотрю порнуху.
Девчонки из бухгалтерии вздыхают: ох!
Я мужчина — самый сок.
В шляпе, в руке барсетка,
На маечку дублёночка.
Я конфетка.
Я не гордый. Крестик — на верёвочке.
Иконка над телевизором. Посмотрю на голых девок —
Помолюсь, извинюсь. Прости, Боженька!
И душой слаб, и телом.
Люблю мелкого до безумия.
Я хороший семьянин.
Если мелкий заболеет,
По ночам сижу я с ним.
Хныкает, пижамку тянет:
— Папа, я писить хочу! —
Я сниму ему штанишки,
Посижу с ним, помолчу.
Он сидит на горшке.
А мне завтра — на работу.
Сердце будет болеть, начальники психованые.
А мне везде надо успеть.
А впрочем, чёрт со мной, я конченый.
Я бодаюсь с Димой,
Дима бодается со мной.
Мы с ним лучшие враги!
А сядем, накатим по одной —
И не различишь.
Жить хочется, так хочется.
А не могу. Я конченый.
Я бы ушёл в монастырь,
Я бы поехал в деревню, к старым могилам.
Не могу! (развожу руки) Коплю на квартиру.
Тысяч 70 евро скоплю
И куплю.
Денег много. И счастья навалом.
Только что-то мне шепчет, что это кидалово.
Спичка тлеет в трубке, на улице сыреет.
Боженька простить меня сумеет.
За весь 2007 год у меня не было секса ни с кем, кроме жены. Одна встреча со свингерами не в счёт. А возбуждения были постоянные. Я давал жене всё то, что она хотела, но сам как-то не получал от жизни того, чего хотел я. Карину, похоже, сложившаяся ситуация устраивала, потому что она явно относилась к той категории жён, которые с удовольствием позволяют себе всё, но на любой секс мужа с другой девушкой реагируют крайне негативно и болезненно.
Стоило мне заговорить о ком-то, она тут же переводила тему:
— А если ты увлечёшься?
— Кира, но я ведь люблю только тебя.
— А если ты её полюбишь? С кем я останусь? Одна с ребёнком?
Вот это замечание начинало меня злить. Не раз и не два я доказывал ей, что при всём своём темпераменте могу завязать узелком и хранить ей верность столько, сколько нужно.