Тяжела солдатская служба…
Мало того, что тобою круглые сутки командуют разные педерасты, заставляя делать всякую херню, так еще и никакой личной жизни. Девчонки в коротких юбчонках существуют в ДРУГОМ измерении. Вообще-то, они близко — совсем недалеко от того места, где проходит службу Бобби, но реально практически недостижимы. Между трусиками, трущими сладкие дырочки и членом Бобби — жуткое расстояние. Потому что, к разделяющим эти субстанции ерундовым милям добавлена ограда с колючей поволокой в три ряда, ворота с охраной и ублюдочный лейтенант, не выпускающий солдата в увольнение. Вот уже семь недель.
Правда, еще есть девки в телевизоре. И на страницах порно-журналов. Да-а, журналы с красотками — ЕДИНСТВЕННОЕ спасение Бобби: перед "ящиком" удовольствия не получишь, да и рядом обычно сидит куча народа. К тому же, сука-сержант блюдет. Вариант один: укрыться в сортире и поработать ручкам, избавляя себя от непрестанно подступающей проблемы в виде отсутствия женщины.
… Бобби уловил момент, когда сержант Пепперс отлучился по каким-то делам и, бросив порученное ему занятие, юркнул в туалет. Спустив брюки и трусы, он вытащил на божий свет Болванчика. Теперь нужно было заставить его кончить, как можно быстрее — долго в сортире сидеть не дадут.
Он уже научился форсировать события, поэтому закрыл глаза и погрузился в воспоминания…
Когда он мастурбировал в армейском туалете впервые, то захватил с собой "Пентхауз". Но где-то после четвертого-пятого захода, глянцево-обложечная девка с растопыренными ножками перестала возбуждать в нужной мере — т. е. , своим застывшим видом быстро и качественно удовлетворять его потребности. Чтобы кончить, приходилось оставаться в кабинке по 10-20 минут, а это вызывало недовольство со стороны начальства. Бобби быстро нашел решение и усовершенствовал процесс: он стал дрочить одной рукой, а другой листать страницы, жадно утыкаясь взглядом в БЫСТРО СМЕНЯЮЩИХ ДРУГ ДРУГА девок, соблазнительно изгибающихся в различных позах. Ему представлялось, что все они просто жаждут, чтобы он их трахнул. Натурально стоят к нему в очередь!!"И эта… и вот эта, сучка… и эта, так хорошо задравшая ножки к самому потолку… ".
Помогло ненадолго: однажды, когда он яростно наяривал Болванчика, в туалет забежал поссать Пепперс и, конечно же, услышал шелест переворачиваемых Бобом страниц. Догадаться, ЧТО солдат делал в кабинке, было нетрудно. Бобби получил в рыло и наряд вне очереди. От "плейбойно-пентхаузных" красючек пришлось отказаться. Оставалось использовать собственные средства, отнять которые не мог никто — МЫСЛИ.
Теперь Бобби запирался в кабинке, спускал штаны и погружался в реальные (правда, малочисленные) воспоминания и придуманные по ходу действия. К его удивлению, открытый им метод работал вполне эффективно.
…Одни девки вываливали наружу роскошные сиськи, другие стеснительно снимали трусики, третьи нагло раздвигали ноги. Офигительно красивые бабы ложились на спину, опускались на четвереньки, становились перед ним на колени, брали в рот, дрочили его конец нежными пальчиками, облизывали яркими губками его Болванчика и глотали сперму, рвущуюся из голодного до баб солдата.
Боб дрючил виртуальных баб с несказанным наслаждением по три-четыре раза на дню — настолько они были хороши. Даже прекрасны! Причем — полностью ему подвластные. Сказочные женщины! ЕГО женщины.
Да — сортир, да — неприятные запахи, но все улетучивалось, как только он входил в транс, представляя себе очередную кралю с огромным бюстом и в мини-юбке… она лукаво манит его пальчиком в ближайшие кустики… обвивает его шею руками, прижимаясь всем телом и крепко целует… он расстегивает ее блузку и из нее выпрыгивают два прекрасных футбольных мячика… она тянется ручкой к его ширинке и он слышит, как зиппер поет призывную песню под названием "А Щас Я Покажу, Что Тут У Меня!".
Когда Бобби "ощущал", что его очередная подружка начинала реализовывать какой-нить офигительный фокус-покус, типа: целиком заглотить в рот его яички, одновременно поднимая попку навстречу его собственным губам, впившимся в сочащиеся половые створки — обычно в этот момент сперма прорывала все преграды и заливала лицо красавицы… вернее, стенки унитаза.
Иногда Бобби вспоминал свои реальные секс-похождения — таких, к сожалению, набиралось мало. Была одна девчонка, с которой у него случился совершенно неожиданный секс. Зато АБСОЛЮТНО ПОТРЯСАЮЩИЙ! Событие произошло примерно за год до того дня, когда он поставил подпись под армейским контрактом.
По настоянию родителей Боб поперся в колледж, готовящий будущих архитекторов. Глупая была идея. Впрочем, хорошо, что всё быстро кончилось.
Короче говоря, Бобби стал студентом престижного заведения — кругом одна элита: мальчики и девочки богатых родителей, мечтающих, что их чада станут светилами и светочами нового зодчества. Умора… Предки Боба не принадлежали к числу "мешков с деньгами", но маман страстно желала, чтобы ее сын воплотил-таки мечту отца, так и не ставшего архитектором. Родители откладывали каждый "лишний" доллар на будущую учебу отпрыска, так что, к назначенному сроку деваться парню было, по сути, некуда.
Нудная учеба не оставила в душе Бобби ни одного приятного воспоминания. Кроме одного — как он перепихнулся с Мари. Девка внаглую затащила его на себя, когда он по случайности оказался у нее дома (кажется, зашел отдать переданный для нее конспект — Бобби использовали как посыльного) . Пять минут серьезным тоном Мари говорила об учебе, а потом внезапно, без всяких переходов, спросила, глядя прямо в его глаза: "Хочешь трахнуться?".
Излишне описывать реакцию Боба — он попросту ох… ел. Но его "ох… ение" было лишь стартовым — далее последовал добивающий пацанский разум удар под дых: "Только в киску я те не дам — дам в попку… Будешь?", — и посмотрела так, будто спросила — "Тебе кофе со сливками или без?". У Боба и "обычного" секса-то было — на пальцах пересчитать, а тут! . . Но предложение, что называется, относилось к категории "от такого не отказываются".
Впоследствии он не раз пытался разгадать загадку Мари: она просто предпочитала анальный секс, или нарочито стремилась оставаться как можно дольше девственницей? Первая причина, по разумению Боба, выглядела более логичной. Вторая ставила в тупик — "на фига?!". Вокруг все трахались, словно кролики, и оставаться целкой в таком скопище НеЦеломудрия было, по меньшей мере, идиотизмом. Мотивов Мари никто бы не понял!
Постоянные вечеринки, нередко заканчивающиеся повальными групповухами — всего этого Боб навидался уже в первые месяцы пребывания в школе. Правда… с одной поправкой — на party его не звали, "навидаться вволю" приходилось издали, подглядывая. То, что он не являлся полноправным членом "обзолоченной молодежи" играло решающую роль — все сокурсники смотрели на него, как на чужеродный организм, попавший в их среду невероятным образом… и скоро эту среду покидающий. Типа — "обязанный покинуть". Что, в общем-то, и произошло.
Если не слюнявить и выражаться кратко, то так: Мари дала Бобу в попку. И от этого проникновения с парнем случился амбец. "Амбец", скорее, в плюсовом понимании этого слова — парень ЗАПАЛ на анальный секс! После попки любая вагина стала казаться Бобу раздолбанным дуплом, в котором член не тонет от обжимающей его сладости, а болтается, как черпак повара в огромном чане. Попка стала для него предметом ВОЖДЕЛЕНИЯ. Шоколадное пятнышко анала превратилось в Суть Всех Интимных Поползновений. Вагина его больше не интересовала и не волновала, как прежде. Она как бы перестала существовать в виде притягивающего объекта.
Спросите: ну, и к чему привела "смена ориентации"? . .
Через пару недель после траха с Мари (кстати, первого и последнего) , Бобби удалось уговорить перепихнуться одну дурочку. Та долго мялась, чё-то строила из себя, но будучи в колледже такой же "белой" вороной (как и Бобби) , в конце концов сдалась. Парень привел ее к себе в комнату и вдул девке. Практически без прелюдий и предисловий. В попку, разумеется! Девка, само собой, припизденела: не рассчитывала, что ее… вот так прям… сразу в задницу. А ее — в задницу! На всю!!