День рождения Старушка праздновала у себя в кафе — так она решила. Или, может её мать не захотела никуда выбираться, она, собственно, почти никогда не выходила за пределы кафе, как привязанная. Вообще, чем больше я за ней наблюдал, тем меньше надежд на неё у меня оставалось — очень уж приручил её Карабах-барабах. Ещё я заметил, что она никогда не появлялась в зале кафе, если там были военные или чечены, похоже натерпелась от тех и других за время первой чеченской войны. Обычно она выходит — столы протирает, меняет скатерти и всё такое, но ст? ит появиться в зале хоть одному в хаки или нохче — нос не высунет. Уже заканчивается вторая чеченская, а она всё никак от первой оклематься не может, бедолага. Видать, действительно натерпелась.
Решительный разговор я наметил на после дня рождения, недельку — другую спустя. Мне ещё надо поразмышлять, как выстроить разговор так, чтобы всё было предельно ясно, но при этом не выдавать Старушку — я дал слово её не закладывать, даже её родной матери. Задача непростая. К тому же я размышлял над планом Бэ, если не сработает основной. Я уже знал, что глупо начинать любое мало-мальски серьёзное дело, если не имеешь запасного варианта. Или нескольких, что ещё лучше. Я всё ещё не смог разобраться, кто крышует кафе Карабаха-барабаха — к кому он обратится за боевой помощью, если почувствует в этом нужду. Неожиданно полезным источником оказался Ашотик, мой главный и почётный клиент. Одна беда — на все каникулы его отправляли за границу куда-то, он даже сам не знал, куда. Мы успели побеседовать только пару раз до его отъезда, пока я ему оптимизировал его Систему после очередного апгрэйда. Знает-то он мало, но слышал много. Там более, что хачики внимательно следят за бизнесом азеров — ревнуют. Из всего, что вспомнил Ашотик я понял, что крыша у Карабаха-барабаха — менты и не самые крупные. Хорошо, что не эфэсбэ — с теми всё намного сложнее. Я старался продумать все возможные ситуации, при этом понимая, что, если придётся, надо брать Карабаха-барабаха в оборот, но не загонять его в угол. В таком положении кто угодно становится опасен, факт. Мне ещё нет тринадцати, но я стараюсь думать системно, да.
Мы пришли с мамкой к назначенному времени, она подарила Старушке барби в красивой коробке с прозрачной крышкой, я — вручил всякие наборы для этой же барби — кукольная посуда и гардероб — платья, туфли и всё такое. Всё это яркое, китайское. Мы с мамкой решили, что девочке нужны именно девчачьи игры, чтобы развивались соответствующие навыки, ну не знаю, нужные наклонности, что ли. Ей же придётся в будущем нянчить своих детей, пора уже начинать возиться с куклой хотя бы. Старушка носилась между нами, возбуждённая таким количеством ценных вещей. Другие гости дарили разные коробочки, где-то я увидел браслетик из цветных камешков на руку, в другой коробочке — набор заколок и резинок для волос. Карабах-барабах показался разок, что-то проквакал, типа, кушайте, гости дорогие — всё за мой счёт и скрылся. А все гости — мы с мамкой, их шеф-повар и пару официанток, никакой детворы. Вскоре все они посмывались — работа есть работа. И остались мы вчетвером. Как ни пыталась моя мамка разговорить её мать — получалось плохо. Вот — в школу надо готовить Настю, определились — в какую? Уже пару месяцев, как надо было подать заявку. Её мать пожимала плечами — у нас с регистрацией всё никак не получается, как в школу идти?
Может, пусть ребёнок до восьми лет погуляет? Моя мамка настаивала, что нет смысла терять время зря и что неважна никакая регистрация — ребёнок обязан учиться, это гарантирует Конституция. Она была очень убедительна, моя мамка, даже пообещала сама похлопотать и всё уладить. Да ещё заверила меня, что постарается определить Настю в нашу школу. Класс! В конце-концов у моей мамки есть некоторые возможности — она ж всё-таки в горсовете работает, в мэрии то-есть, не хухры-мухры. А ещё у моей мамки есть очень много нерастраченной энергии — на дюжину унылых хватит. Тем временем Старушка мне через стол сигналила куклой — смотри, у барби нет ни пипки, ни попки, хоть и фигуристая. Н-да, не совсем правильная кукла, решил я — на ней можно поучиться, как ухаживать за взрослой красавицей-блондинкой, а не за маленьким ребёнком. Платья, туфли, причёски… Всё не то. Такой фигни навалом в Сети, Старушка уже неплохо справляется в таких играх. Ладно, решил я — что-нибудь придумаем. Надо с мамкой посоветоваться. Посидели так немного ещё и мы засобирались домой. Мамка пошла к стойке, поблагодарить Карабаха-барабаха за вкусный стол и разузнать какой-то рецепт, кажется, её интересовало приготовление теста и крема для торта Наполеон. Мы со Старушкой тем временем обсудили её новую куклу, она сказала, что сегодня ещё поиграет с ней здесь, а завтра отнесёт к нам в свою кладовку, можно? Без проблем, неси, а чё не хочешь здесь оставить? Боюсь, крысы погрызут красавицу, она так приятно пахнет. Я-то думаю, что даже крысы не станут грызть китайский пластик, чай, не дуры какие, но промолчал. На том и порешили, вернулась мамка и мы распрощались.
По дороге домой я решил выяснить, о чём был разговор с Карабахом-барабахом. Да ничего особенного, рецепт он мне рассказал подробно, вот, на бумажке даже расписал пропорции, а ещё хотел от меня совет получить — как лучше организовать дело — он собирается ещё одно кафе открывать, в другом конце города, хотел уточнить, как рекомендует поступать наш экономический департамент мэрии. Ну, я ему рассказала основные рекомендации, они хорошо известны любому бизнесмену, но он так благодарил, словно я ему секрет важный раскрыла. Чудной он, Магеррам Мамедович, очень суетится. Новое кафе, на другом конце? Любопытно. Это может сильно изменить всю ситуацию. Скорее всего, он туда переберётся на некоторое время, чтобы лично следить за делом. Значит — оставит в покое старушку и её мать, надо надеяться. Так, так, думал я, а кого же он оставит здесь вместо себя? Поразмышляв, я решил, что скорее всего это будет его племянник, толстенький дядька лет под тридцать и с сильным акцентом. Он уже несколько раз здесь появлялся. Зовут Мамедом, естессно. Надо бы выяснить, чем этот Мамед может угрожать моей подшефной.