Марта протерла лабораторный стол, собрала пробирки, сложила методички в стопочку и тяжко вздохнула. В общежитии ей не нравилось, однако жить в деревне было еще хуже. По крайней мере отбиться от худосочных студентов-физиков было много легче, чем от бывшего кузнеца и тракториста Вадьки, который все свои ухаживания сводил к затаскиванию девушки в нелюдимый уголок, где собственно и претворял свои намерения в жизнь.
Девушка допоздна работала на кафедре, там же учила задания и возвращалась в свою крохотную, зато личную, комнатку только спать. А последнюю неделю еще и дважды ночевала здесь же на стульях. Еще немного повздыхав над тяжкой долей Марта принялась мыть мензурки и пробирки, привычно орудуя тонкими ершиками и противно-застиранными тряпками.
За спиной мерзко скрипнула дверь, и лаборантка не оглядываясь спросила:
— Все на сегодня или еще где-то убрать надо?
— А я вас к труду принуждать не буду. — Весело ответил незнакомый голос. — Я буду вас подкупать.
Вздрогнув Марта упустила на дно раковины пробирку и в ужасе зажмурилась — потеря даже такой небольшой суммы была смертельной для ее бюджета, но, не услышав стеклянного звона, осторожно скосила глаза в раковину. Цела!
— Что ж вы так, — укоряюще пробормотала она, продолжая свою работу. — Хоть бы постучались. И вообще, все уже ушли. Вроде бы.
— А я к вам. — Рядом с Мартой практически бесшумно возник молодой человек, облокотился на стол рядом и улыбнулся. — Меня зовут Роман. Мне очень, очень, ну просто очень-очень надо получить зачет.
— Так их же не я ставлю. — Вяло возразила Марта.
— У меня две лабораторные не сданы. Если вы их со мной быстренько сделаете и поставите в журнал отметки об этом, я буду вам невероятно признателен.
Девушка неожиданно для себя пришла в ярость:
— Часы отработок на двери вывешены. Снаружи!
— Но мне…
— Снаружи, я сказала!
Бам-ц!
Марта схватилась за горящую от удара щеку и уставилась перепуганными глазами на парня.
— Вот ты какая… — Протянул Роман задумчиво. — Мне значит даже сессию не закрыть из-за тебя.
— Я…
— Молчать. Последний раз спрашиваю, ставишь отметки?
— Я не…
— Сама решила, сладенькая моя. — С этими словами он дернул девушку за ветхий лабораторный халат. Марта в ужасе попыталась удержать ткань: для того, что вещи не вынашивались, она почти ВСЕ снимала под халатом. Пришлось правда купить уценненные чулочки, но они одевались только на рабочий день.
Еще пара рывков и халат сдался: крупная грудь в застиранном стареньком лифчике, крохотные стринги, купленные исключительно за их дешевизну и телесного цвета чулки с широкой черно-бежевой резинкой на полноватых ляжках. Девушка сжалась возле стола и попыталась прикрыть свои прелести, что плохо удавалось. Рома безжалостно ударил ее по ребрам, спине, схватил за руку и заставил встать.
— Прямо стой! Руки по швам! — Марта выпрямилась и неохотно опустила руки. — То-то же. Ну-ка подпрыгни!
От прыжка (пусть и не высокого) груди девушки подпрыгнули, а ножки слегка разошлись. Насильник стянул чашечки лифчика вниз и похотливо облизал соски, страстно прикусывая их. Прошелся по животику языком, дошел до стрингов и рывком содрал их до колен. Перед его глазами предстал слегка подбритый треугольник черных волос,сквозь которые просвечивал сюрприз: два стальные колечка вдетые в половые губки рядом с лобком.
— Охренеть… Ты где это такой красой обзавелась? — Спросил он, вцепляясь в кудряшки и с силой выкручивая их.
— У-у-у… — отозвалась девушка, боясь дернуться. — Э-это Вадька, тракторист наш колхозный, порнухи посмотрел и мне их воткнул. Больно было…
— Зато сейчас оч-чень аппетитно. — Хмыкнул парень, растягивая колечки в стороны и любуясь клитором, с которого слез капюшончик, и теперь он торчал как крупная горошина сочного красного цвета. — Прямо так и тянет что-нибудь придумать. О, есть идея!
Марту он заставил сесть на стол и раздвинуть ноги, поставив их на самый краешек того же стола. От развратности позы (ладно бы только раздвинула ноги, но ведь Роман, гнусно ухмыляясь, отодвинул тонкую полоску ткани с пизды и раздвинул губки, выставив всю дамскую начинку на обозрение) щеки лаборантки горели, губы она накусала до нестерпимо алого цвета, а толстые соски от недолгой, но все же ласки стояли как фаланги мизинчиков.
— А сейчас сюприз! — Весело пропел парень, возвращаясь от теперь уже запертой двери с катушкой капроновых ниток. — Главное — не дергайся. Тогда и больно почти не будет.
И снова заухмылявшись, он принялся разматывать нить. Девушка с каким-то обреченным молчание смотрела как соски, обвязанные капроном, стягиваются ближе друг к другу, как одни концы нитей обвязываются под коленом, а вторые крепятся к колечкам, оттягивая в стороны половые губы… Опомнилась девушка лишь тогда, когда запястья были плотно примотаны к трубам, идущим вдоль стены за столом.
— Да что ты делаешь?! Прекрати немедленно! — Марта дернула руки, и, не преуспев в этом, рывком сдвинула ноги, защемив между ними руку Романа.
— Ноги на место, сучка. — Равнодушно сказал парень. — Считаю до трех.
— Шиш тебе! — пискнула девушка, пытаясь спустить ноги на пол.
— Сама напросилась. — Подытожил Рома и коротко без замаха ударил свободной рукой девушку по скуле. Затем ухватил волосы на лобке покрепче и потянул. — Больно?
— У-у-ой… — Марта заскулила от боли и покорно, хотя и неохотно раздвинула ноги.
— Вот и молодец, — насильник хохотнул и резко вогнал два пальца ей в пизду.
— А-ай!