Марта протерла лабораторный стол, собрала пробирки, сложила методички в стопочку и тяжко вздохнула. В общежитии ей не нравилось, однако жить в деревне было еще хуже. По крайней мере отбиться от худосочных студентов-физиков было много легче, чем от бывшего кузнеца и тракториста Вадьки, который все свои ухаживания сводил к затаскиванию девушки в нелюдимый уголок, где собственно и претворял свои намерения в жизнь.
Девушка допоздна работала на кафедре, там же учила задания и возвращалась в свою крохотную, зато личную, комнатку только спать. А последнюю неделю еще и дважды ночевала здесь же на стульях. Еще немного повздыхав над тяжкой долей Марта принялась мыть мензурки и пробирки, привычно орудуя тонкими ершиками и противно-застиранными тряпками.
За спиной мерзко скрипнула дверь, и лаборантка не оглядываясь спросила:
– Все на сегодня или еще где-то убрать надо?
– А я вас к труду принуждать не буду. – Весело ответил незнакомый голос. – Я буду вас подкупать.
Вздрогнув Марта упустила на дно раковины пробирку и в ужасе зажмурилась – потеря даже такой небольшой суммы была смертельной для ее бюджета, но, не услышав стеклянного звона, осторожно скосила глаза в раковину. Цела!
– Что ж вы так, – укоряюще пробормотала она, продолжая свою работу. – Хоть бы постучались. И вообще, все уже ушли. Вроде бы.
– А я к вам. – Рядом с Мартой практически бесшумно возник молодой человек, облокотился на стол рядом и улыбнулся. – Меня зовут Роман. Мне очень, очень, ну просто очень-очень надо получить зачет.
– Так их же не я ставлю. – Вяло возразила Марта.
– У меня две лабораторные не сданы. Если вы их со мной быстренько сделаете и поставите в журнал отметки об этом, я буду вам невероятно признателен.
Девушка неожиданно для себя пришла в ярость:
– Часы отработок на двери вывешены. Снаружи!
– Но мне…
– Снаружи, я сказала!
Бам-ц!
Марта схватилась за горящую от удара щеку и уставилась перепуганными глазами на парня.
– Вот ты какая… – Протянул Роман задумчиво. – Мне значит даже сессию не закрыть из-за тебя.
– Я…
– Молчать. Последний раз спрашиваю, ставишь отметки?
– Я не…
– Сама решила, сладенькая моя. – С этими словами он дернул девушку за ветхий лабораторный халат. Марта в ужасе попыталась удержать ткань: для того, что вещи не вынашивались, она почти ВСЕ снимала под халатом. Пришлось правда купить уценненные чулочки, но они одевались только на рабочий день.
Еще пара рывков и халат сдался: крупная грудь в застиранном стареньком лифчике, крохотные стринги, купленные исключительно за их дешевизну и телесного цвета чулки с широкой черно-бежевой резинкой на полноватых ляжках. Девушка сжалась возле стола и попыталась прикрыть свои прелести, что плохо удавалось. Рома безжалостно ударил ее по ребрам, спине, схватил за руку и заставил встать.
– Прямо стой! Руки по швам! – Марта выпрямилась и неохотно опустила руки. – То-то же. Ну-ка подпрыгни!
От прыжка (пусть и не высокого) груди девушки подпрыгнули, а ножки слегка разошлись. Насильник стянул чашечки лифчика вниз и похотливо облизал соски, страстно прикусывая их. Прошелся по животику языком, дошел до стрингов и рывком содрал их до колен. Перед его глазами предстал слегка подбритый треугольник черных волос,сквозь которые просвечивал сюрприз: два стальные колечка вдетые в половые губки рядом с лобком.
– Охренеть… Ты где это такой красой обзавелась? – Спросил он, вцепляясь в кудряшки и с силой выкручивая их.
– У-у-у… – отозвалась девушка, боясь дернуться. – Э-это Вадька, тракторист наш колхозный, порнухи посмотрел и мне их воткнул. Больно было…
– Зато сейчас оч-чень аппетитно. – Хмыкнул парень, растягивая колечки в стороны и любуясь клитором, с которого слез капюшончик, и теперь он торчал как крупная горошина сочного красного цвета. – Прямо так и тянет что-нибудь придумать. О, есть идея!
Марту он заставил сесть на стол и раздвинуть ноги, поставив их на самый краешек того же стола. От развратности позы (ладно бы только раздвинула ноги, но ведь Роман, гнусно ухмыляясь, отодвинул тонкую полоску ткани с пизды и раздвинул губки, выставив всю дамскую начинку на обозрение) щеки лаборантки горели, губы она накусала до нестерпимо алого цвета, а толстые соски от недолгой, но все же ласки стояли как фаланги мизинчиков.
– А сейчас сюприз! – Весело пропел парень, возвращаясь от теперь уже запертой двери с катушкой капроновых ниток. – Главное – не дергайся. Тогда и больно почти не будет.
И снова заухмылявшись, он принялся разматывать нить. Девушка с каким-то обреченным молчание смотрела как соски, обвязанные капроном, стягиваются ближе друг к другу, как одни концы нитей обвязываются под коленом, а вторые крепятся к колечкам, оттягивая в стороны половые губы… Опомнилась девушка лишь тогда, когда запястья были плотно примотаны к трубам, идущим вдоль стены за столом.
– Да что ты делаешь?! Прекрати немедленно! – Марта дернула руки, и, не преуспев в этом, рывком сдвинула ноги, защемив между ними руку Романа.
– Ноги на место, сучка. – Равнодушно сказал парень. – Считаю до трех.
– Шиш тебе! – пискнула девушка, пытаясь спустить ноги на пол.
– Сама напросилась. – Подытожил Рома и коротко без замаха ударил свободной рукой девушку по скуле. Затем ухватил волосы на лобке покрепче и потянул. – Больно?
– У-у-ой… – Марта заскулила от боли и покорно, хотя и неохотно раздвинула ноги.
– Вот и молодец, – насильник хохотнул и резко вогнал два пальца ей в пизду.
– А-ай!