Григорий летел из-за границы в группе фанатов питерского "Зенита", коим и сам являлся. Футболисты сыграли не лучший матч, продули. Жена в этот раз не смогла полететь на выездной матч, и Гриша был один. Он дринкнул перед вылетом и был пьян. Он дремал, но ему снился футбол. Он оказался с женой на трибуне, "Зенит" "мочил" кого-то в очередной раз. На Наташе был топик, под которым, само собой, отсутствовал бюстгальтер, но ее попа была голой, раскрашенной в цвета российского "бе-си-кр-а", жена пела, приплясывая, и трясла задницей, видимо, воодушевляя своих кумиров. Груди ее тоже сотрясались под топиком. Грише не понравилось, что Наталья оголила зад, хотя последний и был раскрашен, типа боди-арт. Спросонок Гриша стал протестовать:
— Ты бы еще манду раскрасила!
При этом он шлепнул рукой по виртуальной жопе. Жопа оказалась упругой и звонкой, а жена взвизгнула. Гриша проснулся и увидел, что шлепок пришелся по заду проходящей по проходу салона женщины. За женщиной шел ее муж.
— Эй, ты, придурок, что ты мою жену по жопе хлопаешь?!
Гриша "в непонятках" уставился на него:
— Мужик, извини, я спросонок, представляешь, мне приснилось, что моя жена жопу раскрасила в цвета российского триколора и трясет ей перед публикой. Прикинь, мужик, кому такое понравится?
— При чем тут твоя жена? Да еще во сне. Ты мою шлепнул по заднице наяву.
В это время обиженная Гришей женщина уронила кошелек. Она нагнулась поднять его, мини-юбка задралась, и Гриша увидел трусики цветов французского флага. Чтобы доказать мужу женщины, что он не виноват, Гриша вскочил, сгреб женщину в охапку, задрал юбку еще выше, несмотря на то, что дама сопротивлялась, ткнул в оттопыренную попу пальцем, кажется, в левую "булку", причем обладательница попки завизжала, и сказал:
— Вот, у твоей жены трусы цветов французского флага, слева синяя полоса, справа — красная, а посередине — белая.
— Мужик, ты что, о#ел? Ты что юбку на ней задираешь и в попу пальцем тычешь?
Продолжая держать вопящую упирающуюся женщину под мышкой, Гриша миролюбиво молвил:
— Да я только, чтобы доказать. Видишь, на твоей жене трусы цвета французского флага, а мне приснилось, что моя жена голую жопу раскрасила в цвет русского флага, то есть, ниже талии — белая полоса, где половинки раздваиваются — синяя, а в самом низу — красная.
Рассвирепевший мужик отобрал орущее тело своей жены у Гриши, нагнул ее, захватил, как борец рукой, другой рукой задрал юбку и, рассматривая попу в трусах, растерянно спросил:
— Разве французский флаг такого цвета?
— Да, видишь, на левой ягодице — синяя полоса, на правой — красная, а там, где расщелина меж ягодицами — белая.
Говоря все это, Гриша для наглядности тыкал пальцами в ягодицы, ну и расщелину не пропустил. Женщина завизжала пуще прежнего, а мужик, по виду тоже изрядно, как и Григорий, принявший на грудь, удивленно смотрел:
— А спереди тогда все наоборот? Тогда красная полоса слева?
Гриша возразил:
— Не факт. Могли трусы из двух половинок так сшить, что хоть спереди, хоть сзади смотри, все равно слева будет синий.
С этими словами он перехватил из вдруг ослабших рук мужика визжащую сопротивляющуюся женщину, вновь зажал ее одной рукой, задрал ей юбку, теперь уже спереди, и торжествующе провозгласил:
— Видишь, я прав. Слева синий цвет, справа красный, а на… , на… , на причинном месте — белый.
Осоловевший мужик потыкал пальцем слева, справа и в причинное место, отчего визг усилился неимоверно, задумчиво посмотрел на Гришу:
— На каком причинном месте? На манде, да? Слушай, я не врубаюсь, а почему в твоем сне твоя жена жопу в цвета флага раскрасила и плясала?
— Мы на футболе были.
— А ты за кого болеешь?
— За "Зенит"?
— Брателло, так ты свой, питерский?! Маша, мужик свой, питерский, "зенитчик".
Гриша познакомился с Сашей, они начали живо обсуждать прошедшую игру. Маша, которую больше не тискали, тихонько сползла на пол, в полубессознательном состоянии. Но вид ее был соблазнителен, особенно для лиц в подпитии. Одна из ее сисек вывалилась в разрез кофточки, то есть обнаружилось, что лифчика на ней нет, а рот полураскрылся, видимо от больших переживаний. Ноги были широко радвинуты в стороны. В это время к живописной группе подкрались два парня, привлеченные, скорее всего, полураскрытым ртом, полуголой грудью и раздвинутыми ногами прекрасной дамы. Парни оценивали женщину как товар, в соответствии с мерой принятого алкоголя, которая была велика.
— Смотри, какие у нее сиськи. Классные. И ляжки раздвинула.
— Жопа тоже ничего. Я видел, когда они ее вертели, как колбасу какую-нибудь. Слышь, а что у нее рот открыт?
— Хочет, наверно.
Проговоривший это вставил Маше в рот свой палец, она машинально стала его сосать.
— Видишь, я же говорю, хочет.
— Слышь, эти мужики про футбол говорят, про нее забыли. Она им больше, по ходу, не нужна. Давай ее к туалету оттащим отсюда, и по очереди… , а?
— Давай.
Ребята подняли Машу на ноги и, заботливо поддерживая, один за талию, другой за попу, повели к туалету. Юбка задралась, а трусы сползли. Парни заботливо подтянули на женщине трусы, одернули юбку. Они же не собирались брать ее в салоне. Это в другом месте им предстояло юбку на даме услужливо задрать, а трусы вежливо спустить вниз. Саша, разговаривая с Гришей, вдруг краем глаза увидел, что Машу уводят какие-то два хрена.
— Э, мужики, в чем дело?
— Ну, мы ее хотим… , в туалете или возле. Где получится. А вы, если хотите, после нас по очереди будете.
— Да, я первый, он второй, этот мужик — третий, а ты четвертым будешь.
Последние слова относились к законному мужу.
— Шта-а-а?! Да я ее муж!
— Муж?! А что же ты ее в проходе бросил? Она вот в каком виде лежала.
С этими словами один из парней задрал на Маше юбку, сдернул вниз трусы, так что верх попки оголился, и дружелюбно похлопал по оголенной части зада. Женщина опять вернулась к действительности и завизжала. Саша отобрал жену, натянул на ее попу трусы, одернул юбку, шлепнул вопящую Машу по заднице.
— Машуня, зая, ты расстроилась? Мужик, сволочь, разве так можно с дамой обходиться? Мужик, ты у заи прощения попроси.