Серия: Дорожные истории
Вадим открыл глаза от яркого луча солнца пробивавшегося сквозь не зашторенное окно. В голове сильно шумело и в животе бурлило, к горлу подпирала слабая тошнота. Хотелось пить и ссать. Отчего- то болела спина.
— Где я, — подумал Вадим, осматривая комнату и себя почему-то голого с возвышающим под простыней стоячим членом. У Вадима всегда в казарме по утрам стоял как кол. На полу около кровати валялась разбросанная одежда… штаны, майка и трусы. Вадим взглянул на часы, было десять утра. Не было привычной команды "подъем" и "строиться", стояла лишь глухая тишина. Рука непроизвольно потянулась к стоящему стволу и заскользила по нему, то, оголяя головку члена, то, закрывая ее полностью.
— Странно, — подумал Вадим, хотя было и приятно дрочить, но яйца как будто были пустые и, похоже, не собирались выплеснуть привычную, сильную струю, как будто хуй уже побывал в нескольких пиздах.
— Вот те на! Да я же у себя дома в своей родной кровати, — радостно подумал Вадим и стал напрягать мозги, — точно сегодня пришел ночью от Боба, своего закадычного друга Вовчика Смирнова. С начала пили, затем полночи в подвале драли какую-то средних лет бабу. Ее ночью силой затащили в подвал дома Боба. Потом снова пили. Хорошая попалась телка-все при ней… пизда, как "мышиный глазок", хотя и не молодая, но уж сильно темпераментная блядь. Расцарапала в кровь спины Вадиму и Бобу. Хоть и пьяные были, выебали они ее конечно первоклассно во все щели… в рот, в сиськи, жопу и даже дважды паровозиком продрали. В "туза" сразу ей больно было, видно никто еще ее не ебал в жопу. Вадим, даже послюнявив головку, еле-еле со скрипом втиснул свою елду в ее маленькую дырочку. По началу дура сопротивлялась, все пыталась вырваться.
— Замужем я, отпустите, Не надо, но затем незаметно вошла в раж, тихо шепча…
— Мальчики, Я сама…. Сама…Родные мои…Нежнее, и кончала, как пожарный брандспойт. Трижды Вадим всовывал свой елдак ей глубоко в горло. Пленницу словно прорвало — она стонала, хрипела и по детски завывала, лаская Вадимов хуй. По всей вероятности муж мало уделял ей внимания, попросту в всерьез никогда не ебал, или не мог, а зря. С такой телкой Вадим бы еще покувыркался и не один не раз. Любимую позу, ехавшего с Вадимом в купе попутчика Виталия Сергеевича, Вадим испытал первый раз. Ни с чем не сравнимые ощущения, когда хуй со всех сторон сжимается силой мышц горла и языка.
— Глубокое горло хм…, глубокое горло, — воспоминал Вадим, и рука судорожно сжимая член, заскользила по нему с новой силой. Расставаясь, Вадим, как истинный джентльмен, отдал ей, вернее силой засунул в карман ее спортивного костюма или куртки свой последний стольник… полученную им в части на дорогу сторублевую купюру.
— Спасибо… тебе…за все…. За глубокое горло особенно…Ты просто кудесница в своем деле, — поцеловал уставшую и измотанную, не проронившую ни слова, женщину в засос Вадим,
— Нам пора, а ты досчитай до двухсот и тоже выходи… и не вздумай… заяву накатать…достанем.
Теперь было уже не понятно, что они с ней в подвале делали — просто нежно ебали, как добрую знакомую или грубо насиловали, как обыкновенную шлюху. В подвале было темно и они с Бобом, чтобы не быть узнанами разговаривали с ней пьяным приказным шепотом… "Лежать, сучка"… "Раздвинь шире"… "Соси"…Молодец, детка", не видя ничего перед собой в полном мраке. Да и свет был не к чему, пальцы все находили сами, проникая во все дырки красивого и пышущего жаром тела. Одно ясно точно — наиблись они с Вовчиком, как бобрики.
— Что же произошло, память медленно возвращалась к Вадиму. Вчера пилил в поезде, ехал из своей части домой в отпуск. Служил Вадим на Дальнем Востоке чуть более года. Четверо суток дороги пролетело почти незаметно. Хорошие попутчики, выпивон, закусон. С телками промашка получилось, но с одной бабой, вернее будет сказано с бабкой… симпатичной старушкой лет где-то за шестьдесят, пришлось поработать. Ох, и попила она с Вадима соки. В этот вечер он к трем молодым и к проводнице клеился, только время потерял, везде строгая такса. Таких денег у Вадима не было. Вечером, датый, на авось подкрался к какой то старой бабуле, стоящей в ситцевом халатике у туалета, обходя ее в тамбуре как бы невзначай качнулся, грудью припав к ее спине, прижался вздыбленной оглоблей к ее жопе и, подтянув к себе, двигая по ягодицам, попытался кончить. Такой способ в увольнении ребята часто практиковали… стоя в автобусе, главное выбрать бабу с классным станком, в давке плотно прижаться к ней хуем, и используя тряску и давку через пару остановок успеваешь кончить. Вадим наклонился к бабкиному уху и ласково промурлыкал…
— А, что тут моя бабушка одна делает? Кто ее обидел? А может ей нужна моя помощь? — ладони Вадима нащупали под халатом и мягко сжали обвисшие, но не совсем еще дряблые большие провисшие груди. Старая женщина и опомниться не успела, как правая рука Вадима мгновенно задрав халат и, проскользнув через трусы, легла на сморщенную от времени, окутанную редкими волосами дремлющую пизду. Пальцы нащупали мягкое и широкое, незакрытое толстенькими складочками влажное отверстие, и проникли в нутро ее пизды.
— Ох, — бабулька сразу задницей почувствовала твердость Вадимовой палки и серьезность его намерений, но исходящий от Вадима перегар, поуменьшил ее агрессию…
— Что ты, сынок, что ты, успокойся милый, старая я уже, — пролепетала смущенная старушенция, вытаскивая руку Вадима из своих трусов. Иди вон к молодухам, ты ж такой видный хлопец. У Вадима денег оставалось ровно 100 рублей и он, открыв дверь туалета, решил рискнуть…
— Мать, Прости…Мочи нет….Хочу…. Хоть вешайся…Яж непросто так… задаром …сто рублей заплачу…честное слово. Можно в ротик…я быстро…кончу и деньги твои…
— Ох, солдатик, жалко мне тебя, родной, может и нельзя тебе отказывать. …Натворишь чего худого в горячке. Сама была молодой…дюже любила… любовные утехи, но старая я уже. Тебе самому потом неприятно будет вспоминать — ее глаза ласково по матерински смотрели на обезумевшего от похоти Вадима.
— Вон колом встал, того гляди жилы лопнут — сглотнув тихо продолжала бабка и, протянув руку, легонько обхватила выпирающее из штанов орудие.
— Да не беспокойся, мать, все в ажуре. Мне нравятся пожилые женщины, а не разные там мокрощелки — соврал Вадим.
— Ребенок, еще ребенок… нельзя же так заходиться…в стоячке, больно болезненно
это. Зайди в туалет порукаблудь его…Писюнку…. Порукаблудь, слей молочко он и успокоится, — истомно и тихо прошептала она, — Я… тебя… давно… приметила, вижу, как родненький маешься. Ой, не знаю, не знаю, — огляделась старушка по сторонам.
— Больно приметно здесь. Задачку задал ты мне. Ну да ладно…пошли….Пошли со мной служивенький. … Возьму грех на душу…ублажу….Ублажу тебя, как в молодости ублажала своего мужа и своего…,- недоговорив фразу, перевела дух…
— Мой ты, сыночек, разбудил ты меня всю …ублажу, тебя молоденького.
От неожиданности Вадим даже немного протрезвел, хотел сказать, что- то вроде — "спасибо, тебе мать…", но старушка, быстро отпустив его член, проворно юркнула в сортир. Не веря в удачу, сильно волнуясь, Вадим шмыгнул следом и закрыл дверь на запор.
— Стань к окну спиной, родненький… Я сейчас, — старушка присела на нержавеющий унитаз, — Вот так, — расстегивая штаны Вадиму, суетилась старушка Ооо, как ему здесь тесно…. Какой он у тебя большой… Сильный…Красивый, — старушка знала свое дело, и ее язычок нежно пульсируя, быстро забегал по стволу Вадима, проникая к основанию большой головки.
— Ыым! — Вадим закрыл глаза и откинув голову нежно гладил морщинистое лицо, волосы и шею старухи.
— Тише, тише, родной мой, сейчас, — ее две слабенькие ручонки цепко сжимали, и умело дрочили хуй Вадима, а мягкие губки все чаще и чаще касалисьсь вздутой головки. Открыв на всю ширину свой небольшой ротик, она умело, по особенному ,запихав в рот, заглатывала с трудом входящее орудие молодого жеребца, а вытащив, успевала прижать его своей мягкой двойной бородкой к шее, массируя и вращая его, натирая им свои глаза и щеки.
— Ууу! аа..а, Вадим почувствовал, как наступает оргазм, — Я кончаю, мать…Ааа…. Глотай! Старуха попыталась отстраниться от Вадимового паха, но сильные солдатские руки подтянули ее голову почти к основанию члена, и мощная струя спермы ударила в ее горло. Какое это было удовольствие, как умело она сосала хуй, зацеловывая головку.
— Ой, прости, сынок, щеки свело, и язык с непривычки замлел. Упарилась. Лет таки двенадцать не видала живого …. Ху…мужика, одна ведь живу. Правда играла изредка со своим пирожком, заменяя мужичка то огурчиком, то морковочкой. Вот так и век прожила, — вытирая Вадиму поникший, обвислый хуй своим халатом тараторила старушка.
— О! у тебя опять встал! Вот молодость…небось, хочется… в мою мандиночку засунуть ну — кат я посмотрю, — старушка аккуратно засунула два пальца себе в промежность.
— Все хорошо милинекий, уже мокренько…уже можно…чувствует ведь мужика…ну встречай, кисочка, встречай, — задрав халат и, повернувшись к Вадиму задом, раздвинула широко ноги, уперевшись руками в вагонный унитаз,
— Вставляй не сильно…родненький, а то порвешь ее невзначай. … Вот так…сюда…попал, толкай же смелее. Вадим стоял в удобной позе позади старушки, нежно водя своим здоровенным колом по ее ягодицам и влажной промежности. Его большая залупа медленно втискивалась в манящее, зияющее влагалище старушки. Чтобы не сделать ей больно, Вадим, на, одно, мгновение, опустился, на, колени, и язычком обработал выгнутое ее лоно, обильно смазав слюной вход во влагалище.
— Теперь можно, — и взявшись руками повыше пухленькой жопки, маленькими легкими толчками наполовину ввел свое орудие ей, а затем, наращивая темп, сильно заработал своим задом. Вошедший с трудом член, теперь легче скользил в пизде — взад-вперед, доставая своей головкой какой-то овально- мягкий мячик. Было приятно и щекотно.
*****
— Матка, матка это сыночек…вышла встречать тебя, ну-ка сдай глубже, быстрей и ее жопка стала в такт Вадиму подмахивать, все глубже и глубже насаживаясь на его ствол. И вот член Вадима во всю свою двадцати двух сантиметровую длину уже проникает в ее нежное лоно, при этом его яйца звонко бьются о бедра старушки. Вадим был уже весь в мыле, а жопка старушки наращивая скорость, все набегала и набегала на него. В дверь туалета несколько раз громко постучали и Вадим, вздрогнув, сильно прижав к себе стоящую раком старушку, не вынимая, член обильно и резко кончил ей в матку. Струя была такая сильная, что старушка от удовольствия вскрикнула и дернулась вперед, чуть не ударившись головой о стенку…
— Стыд, то какой, родненький, прошептала испуганная старушка, вытирая Вадиму член и свою промежность. Подумают, что совратила малого старая. … Как приятно мне было чувствовать в себе твою молодую и сильную…палку. Выходя из туалета, Вадим сказал проводнику, что бабушке было плохо, что ее рвало, но сейчас все в порядке и проводил ее до соседнего купе. Он был ей очень благодарен за все удовольствие, но от его денег она отказалась, сказав, что ему они нужней. Настроение было хорошее и Вадим пошел к себе Его попутчик Виталий Сергеевич, невысокий, полноватый мужичок под пятьдесят с лысиной и масляными глазками пристально посмотрел на Вадима и улыбнулся ,
— Вижу на любовном фронте полный ажур и по этому поводу по сто грамм, как принимается? Вадим не возражал, а наоборот налил себе почти полный стакан, — Будем! Затем, забравшись на верхнюю полку, Вадим с интересом слушал продолжения о сексуальных похождениях Виталия Сергеевича. От его рассказов у Вадима хуй стоял почти круглосуточно. Виталий Сергеевич работал, каким то инспектором в ГОРОНО в Приморье, так вот за тридцать лет работы поимел почти весь городской педколлектив.
— Ты, Вадимушка, их лаской бери, бабы любят ушами, вовремя комплементы подбрасывай, а когда одни остались… не торопись — везде поласкай язычком особенно клиторок, груди, шейку словом "заведи" ее и она вся твоя. Найди в ней изюминку. Вот тут она для тебя сделает все, что попросишь, это они с виду неприступные да гордые, а в ласках они, что молодые, что пожилые — пластилин. Плывет женщина, то есть кончает от тебя -горы за тебя свернет, и муж не узнает. В такие минуты не мозги бабой управляют, а пизда не забывай об этом, — поучал подвыпивший Виталий Сергеевич продолжая…
— Я когда довожу бабу до такого состояния смело могу вогнать хуй в любую ее щелку не опасаясь — пробовала ли она в жопу, заглатывала ли она, чей ни будь хуй себе в горло или нет. И всегда никакой боли одно наслаждение независимо кто под тобой невинная целка или разъебанная за долгие годы пизда. Ведь так называемое "глубокое горло" это — особая ебля. Не каждая баба сможет преодолеть свой страх засунуть себе в горло двадцатисантиметровый, а то и еще больший хуй, но если сможет, то уже не расстанется с этим видом секса уже никогда это факт. Я перепробовал многих… и молоденьких студенток-практиканочек и "холодных", "сухих старушек" — математичек, физичек. Вадиму было интересно слушать рассказы Виталия Сергеевича, но его всегда выдавала оттопыривающаяся в штанах возбужденность. Видя это, Виталий Сергеевич подмигнул,
— С такой большой пушкой, как у тебя Вадим, нельзя лишать девочек наслаждения, но помни, когда впихиваешь женщине глубоко в горло, ее голова должна быть откинута назад, рот и горло находятся на одной линии. Вместе с входящим в горло членом женщина делает вдох и выдыхает при обратном движении хуя. Все просто. Помни, что "глубокое горло" дает такую гамму новых ощущений тебе и женщине, что, попробовав раз, оно станет на первом месте в сексе, но не торопись и не забывай об осторожности. Лет шесть назад на спор, на каком то вечере я незаметно увел и выебал жену тогдашнего зам. начальника РОНО, красивую тридцати с небольшим лет женщину, которая по утверждению всего коллектива была полной недотрогой и ни разу не изменила мужу. Под каким то обычным предлогом может ее интересом послушать меня, а затем высмеять, мы остались в темном классе, но не одни… с двумя арбитрами нашего спора. Естественно она об этом не знала. Не спеша, минуту за минутой я "заводил" ее всем, чем мог. И представь себе, она возбудилась от моего шепота, ласковых фраз и нежных поглаживаний. Когда позже, задрав подол платья, засунул ей руку в трусы и пробежал пальчиками по ее губкам, щелке и клитору, она вдруг стала бурно и обильно кончать мне в ладошку. Ее полуоткрытый рот издавал стоны наслаждения, ее жопа ходила ходуном, а ее руки припали к моему хую. Это был сигнал к действию… проигравшись с ее клитором, я насадил ее, возбужденную, себе по самый корень. Опыт и мои усилия довели ее до критической точки… теперь это была не девочка-недотрога, а истекающая оргазмами ебливая сучка. Я чувствовал, что с ее пизды просто ручьем истекали соки ее бессвязная речь…
— Люблю…ууу…еще…е..сильней…тварь…родной.. амм…не торопись..сь..сь, позволяют мне сделать заключение, что в подобном состоянии она и любая другая женщина, не задумываясь, примет в себя еще один, а то и два члена будь то член… незнакомца, мужа, сына, родного брата или отца, независимо от родственной связи и наружного уродства лица. В такие минуты блаженства тела, балом правит пизда, а не разум.
— Сядь на пол и подними голову вверх, незаметная нотка приказа прозвучала в моем голосе, — открой пошире рот. Еще шире, вот так теперь пропускай мох хуй в горло и делай вдох. Подойдя к ней сзади и взяв ее голову руками, я начал медленно проталкивать член ей в горло. Пройдя половину пути в ее горле, она вдруг дернулась, поперхнулась моей головкой, что заставило меня вытащить хуй и вновь повторить ввод. Она была классным учеником и уже через минуту моя залупа мягко раздвигая гланды, упиралась, то в ребристую поверхность глубокого горла, то массировалась быстрым и острым язычком между ее пухлых щечек. Ее руки продолжали блуждать по клитору и влагалищу. Я слышал хлюпанье ее пизды от выделяющейся из нее жидкости, которая непрерывно, многократно кончала. Я подал условленный сигнал своим арбитрам и они, как по команде присоединились к нам. Один ласкал ей грудь, а другой, быстро вонзившись в нее, яростно дыша, шумно и неистово двигал своим поршнем. Когда я медленно закончил последний ввод хуя, мощная струя ударила ей глубоко в горло, она дернулась, легко соскользнула с члена и обеими руками ухватилась за хуй, наяревшего ее кобеля, запихивая его глубже в свою пизду, вместе со своей рукой. Ее оргазм был настолько силен, что еще две-три минуты она продолжала корчиться на полу, царапая и раздирая жопу незнакомому ебарю. Затем, когда все закончилось, она встала на колени и припала к моему обмякшему члену обсасывая и облизывая его языком.
— Спасибо тебе, спасибо тебе, спасибо за все, за … групповуху, — много раз повторила она, продолжая целовать мой член. Вадим, слушая рассказ, вдруг почувствовал, что сейчас сам кончит, ближе пододвинулся к столику и мгновенно разрядился в штаны.
— Да, продолжал рассказчик, теперь она без стеснения лгала мужу, бегая ко мне через день на секс "глубокого горла", говорила мне, что уже не любит своего мужа, что он не ласков, что он не может ее удовлетворить, так как его член по сравнению с моим очень маленький помещается в ладошке и во рту достает только до десен. Просила секс втроем и так далее.
— Были и другие истории, — сказал, зевая, Сергеевич. Давай-ка еще по одной, и будем укладываться спать, тебе днем выходить — поспи немного. Небось, дома телочка ждет своего бычка а? Скучает.
— Хорошо сказать, поспи, — подумал Вадим, вытянувшись на полке, -после таких рассказов хрен еще уснешь. Под стук колес Вадим вспомнил гражданку, дружка Боба , дом, как давно это было . Да и нет дома никакой зазнобы, просто были так разовые встречи и перепихан на скорую руку, опомнится не успел, как в армию забрали.
Вадим помнил все, как вчера. И как в подвале у дружка Боба оттягивались с девчонками по полной программе, как курили один на всех "косячок", как, обкурившись, ничего не соображая, трахнул двенадцатилетнюю Юльку, родную сестру Боба. Она пришла в их подвал позвать Боба на обед. Боб был под кайфом — о чем- то мечтал, закрыв лицо руками и медленно раскачиваясь взад-вперед. Вадим же только что славил кайф и, расстегнув джинсы, медленно дрочил свой уже тогда солидного размера хуй. За этим занятием и застала Вадима Юлька, круглощекая, полненькая девочка с красивыми голубыми глазами. Коротенькие трикотажные шортики аккуратно обтягивали ее пухленькую попку и стройные ножки. Под белой футболкой выделялись два небольших бутончика еще детских неразвитых грудок. Неделю назад ей исполнилось только двенадцать, и Вадим отмечал ее день рождение в семейном кругу Боба. Квартира у Боба двухкомнатная, стол накрыли в зале. После официальной части Вадим и Боб незаметно от предков Боба, распили бутылку водки. Стопку налили и Юльке в честь ее праздника. К вечеру отец Боба был пьян, не переставая, говорил, чему — то пытался нас учить. Юлька видать добавила еще пивка и ее развезло… Она постоянно прокручивала песню по магнитоле "а что это за девочка…" и приглашала Вадима и Боба на танец. Висела у них на шеи, крутила попкой и несла всякий бред, но никто не обращал на это внимание. Все гости, и хозяева были в изрядном подпитии. Боб и мать пошли провожать гостей. Юлька копошилась в ванне, а отец Юльки водитель — дальнобойщик, дремал, положив голову прямо на стол. Вадим в углу за сервантом просматривал аудиокассеты. В комнату вошла, пошатываясь из стороны в сторону Юлька.
— Ой, как кружится голова, потанцуем, Вадимчик, — ее окончательно развезло. Ее вид говорил, что Юлька только что пописала… спереди подол платья был задран, видимо случайно зацепился за резинку Юлькиных плавок, оголяя ее полненькие бедра и плавки. А белая, узенькая полоска плавочек была заметно мокрой и стянута на одну сторону, целиком обнажая две пухлые половинки ее письки. Юлька ничего этого не замечала, и Вадим даже вздрогнул,
*****
— Ты меня напугал. Иди спать. И ни когда, слышишь, ни когда подобное не делай. Запомни. Это извращение. Я твоя мама. У тебя со мной ничего не выйдет.
— Сосет, как пить дать сосет мамочка. Молодец Боб, где- то застукал свою мамочку с ебарем, а теперь и сам хочет всадить ей, прислушиваясь, подумал Вадим. — — Мам, не отрывайся, пожалуйста. Соси. Я же тебе сказал, что случайно увидел вас, вы хотя бы спрятались, а то додумались… в телефонной будке стоя. Я еще раньше догадывался, как папка в рейс, дядя Миша у нас. Давно вы с ним это…ебетись? — сбивчиво и взволнованно выпалил Боб. Ты, когда с ним наибешься, спишь, как лошадь. Ничего не чувствуешь, а я тебя тогда тихонько щупаю везде. Мне нравиться тебя щупать за титьки и пизду.
— Ты это серьезно, Вова? Ты щупаешь меня сонную, как Юльку? Вот этого я не знала. Ладно, ладно, потом…расскажешь. Мне сейчас надо кончить. … Полижи скорее у меня, я вся горю. Ты сосал уже клитор у девочек?
— Да, раньше, несколько раз у тети Валерии и у тебя, когда ты напилась на Новый Год и спала..
— Уменя? Я тогда подумала, что это сон. Мне было так приятно и, кажется, несколько раз я даже кончила. Я никак ни могла понять, почему утром проснулась без трусов. Скажи, ты же не посмел меня трахнуть и спустить в меня в горячке?