Попрощавшись с мамами, Света с Таней быстро покинули палату. Я украдкой разглядывал новых медсестер. Как я и ожидал, едва освоившись в палате, они объявили, что сейчас начнут ставить всем клизмы.
– Сначала наверно самым маленьким? – вопросительно посмотрела на Юлю Наташа, – Я займусь шестимесячным.
– А я одним из полуторагодовалых, – решила Юля.
Я принялся наблюдать, как медсестры ставят малышам клизмы. Особенно меня поразило, как они заставляли всех какать – прямо на столе, на постеленную под попой марлю. Наташа делала все намного быстрее Юли и, пока та возилась с Мишей, успела справиться сразу с двумя: Артёмкой и Серёжей. Прикинув, сколько каждая из медсестер успеет "обслужить" малышей, я подумал, что скорее всего достанусь бесцеремонной Наташе. Эта бесцеремонность наверно и помогала ей справляться с детьми чуть ли не вдвое быстрее Юли.
Увидев, как Юля подняла на пеленальный стол трехлетнего Сашу, я тоскливо подумал, что следующим на очереди был я.
– Ты что собралась делать ему клизму на боку? – удивилась Наташа, когда Юля уложила Сашу на левый бок.
– А как? – спросила Юля.
– Я всем делаю, как грудным, – заявила Наташа, – На спинке с задранными вверх ножками. Так намного удобнее.
Юля усмехнулась и перевернула Сашу на спину.
– И вправду удобнее, – согласилась она, задрав мальчику голые ножки.
– А я что тебе говорила, – улыбнулась Наташа, – Ребенок в этой позе никак зажаться не может.
– Может и Диме так клизму сделать, – засмеялась Юля, – На спинке.
– Конечно так, – заявила Наташа, – Как всем.
Я с опаской наблюдал, как Юля возится с Сашей. "Ну хоть трехлетнего отправит на горшок?" – подумал я, но Сашу тоже заставили какать на столе, хотя мальчик был этим очень недоволен и пытался терпеть. Закончившая возиться с Павликом Наташа просто намылила наконечник клизмы и принялась щекотать им Сашину дырочку в попе.
– Как сразу заерзал, – улыбнулась Наташа и повернулась к Юле, – Можешь держать его покрепче?
– Пытается увернуться, – усмехнулась Юля, зажав Саше руки и ноги.
– Такой смешной, – сказала Наташа и легонько ткнула наконечником клизмы в детскую дырочку.
Трехлетний мальчик вздрогнул всем телом и приподнял попу, пытаясь отодвинуться от резинового носика клизмы.
– Крутишь для нас попой? – шутливо спросила малыша Наташа и снова ткнула клизмой в Сашину дырочку, заставив карапуза дернуться.
Полминуты потыкав в детскую дырочку носиком клизмы, медсестра сунула ее глубже и принялась крутить спринцовкой в разные стороны. Я подумал, что уже давно б заревел, но трёхлетний Саша только недовольно кряхтел.
– Сейчас по-другому попробую, – улыбнулась Наташа и, вынув клизму у Саши из попы, медленно провела резиновым наконечником снизу вверх между его половинок, чуть задержавшись на детской дырочке.
– Что, щекотно? – обратилась к карапузу Юля после того, как тот задрыгал ногами.
Наташа подмигнула Юле и снова провела носиком клизмы у Саши между ягодиц, не забыв ткнуть в дырочку. Этого было достаточно, чтобы дрыгающий ногами трёхлетний мальчик громко наложил под попой большую кучу.
– Лучше отойти, – улыбнулась Наташа, отодвинувшись в сторону.
Сделала она это вовремя, потому что карапуз писанул вверх прозрачной тонкой струйкой.
– Ничего себе пустил фонтан! – засмеялась Юля.
– Что, Саша, на пожарника тренируешься? – насмешливо спросила мальчика Наташа.
– Он всегда после клизмы такие фонтаны пускает, – улыбнулась Сашина мама.
Закончив возиться с Сашей, Юля передала голенького малыша Вике и повернулась в мою сторону, заставив меня похолодеть от испуга.
– Иди сюда, Дима, – улыбнулась Юля, поманив меня пальцем.
– Не хочу, – тихо сказал я, чувствуя, что вот-вот зареву от обиды.
– Что значит не хочу? – повысила голос Юля, – Мы всем ставим клизмы.
– Капризничает? – обернулась Наташа, наводившая порядок на среднем пеленальном столе.
Юля подошла ко мне и, взяв за руку, потащила меня к крайнему пеленальному столу.
– Клизма – это совсем не больно, – сказала она, – Просто наполним попу водичкой и покакаешь.
– Не хочу-у! – заревел я, вырвав руку.
– Не капризничай, Дима! – сказала Юля с нотками раздражения в голосе, – Видел, мы уже всем малышам клизмы сделали. И почти никто не плакал – только Артёмка. Но ему в шесть месяцев простительно. А ты такой большой и совершенно безобидной процедуры боишься.
– Чего ты его уговариваешь? – усмехнулась Наташа, – Просто отнеси на стол, как малыша.