Однако очень скоро она почувствовала, что что-то происходит. Когда после упражнения ее отвели в стойло, ей не стали делать обычные гормональные инъекции и не начали программу сексуальной стимуляции. Вместо этого ее просто привязали к барьеру и оставили — никакого вибратора, никакого дилдо и никаких инструментов для сцеживания молока. Ее сердце бешено застучало в тот момент, когда она услышала шаги за спиной. Не шлепки босых ног, которые издавали женщины на фабрике, а тяжелые шаги ног, обутых в ботинки. Этот звук она слышала за две недели только пару раз, но всегда недолго и где-то вдалеке. На этот раз шаги приближались, и скоро она уже различала, что их издают две пары ног. Спасение, наконец, приближалось!
Первый человек остановился рядом с ней, и краем глаза она смогла увидеть его темный комбинезон. На ее оттопыренные ягодицы легла тяжелая рука и мужской голос произнес: "Да, босс, № 7956B — это она".
Другой мужчина, грузный и лысоватый, одетый в дорогой серый костюм, встал перед монитором и посмотрел вниз ей в глаза. "Так, это ты — та журналистская сука, из-за которой весь вчерашний день пошёл у меня псу под хвост?" Он изо всей силы сжал ее правую грудь. "Хорошо хоть, по крайней мере, что ты превращаешься в отличную телку".
Хлоя почувствовала боль и унижение. Она была обнажена в течение двух недель, но впервые за это время на нее смотрел мужчина, и этот мужчина видел в ней только скотину, в которую она постепенно превращалась здесь. Ее тело было возбуждено от привычки получать в это время традиционную порцию своих оргазмов, и она надеялась, что эти мужчины не заметят ее возбужденное состояние.
Человек, держащий ее за грудь, посмотрел ей в глаза, заметил ее растерянный взгляд, и объяснил: "Ах, да, мы собираемся продолжать держать тебя здесь. Ты действительно думала, что эти педики из газеты смогут вытащить тебя отсюда? Забудь об этом. Мы отбивались от наездов и похлеще. Я бы обычно не вдаюсь в объяснения с местными обитательницами, так как нет никакого смысла разговаривать со скотиной. Но для тебя я сделаю исключение — это будет мое первое интервью за последние пять лет. Хоть оно и останется неопубликованным, зато будет приятно увидеть, как будет постепенно исчезать твой репортерский оптимизм".
Мужчина отпустил её грудь, и вытащил листок из элегантного портфеля, который он держал в своей руке. "Это — свидетельство о смерти. Свидетельство о ТВОЕЙ смерти. В нем объяснено, что ты погибла в автомобильной катастрофе во время транспортировки из этой фабрики до нашей фабрики в Луисвилле. Контракт, который ты подписала, когда приехала сюда, предусматривает, что все трупы работниц, умерших во время действия контракта, остаются собственностью фабрики и подлежат кремации после прохождения установленных законом процедур.
Заметь, что все твои ухищрения по попаданию сюда привели только к необходимости прикончить кандидатку для работы на фабрике и выдать ее тело за твои останки. Ну и подмазать кое-кого пришлось. Образцы твоей ДНК, которые были обнаружены в разбитом трейлере, сняли все подозрения у коронера. Твои похороны назначены уже на это воскресенье. И они обещают быть весьма эффектными. Возможно, твои коллеги даже вручат тебе посмертно какую-нибудь почетную журналистскую премию. К сожалению, ты этого не увидишь, так как будешь продолжать вкалывать на нашей фабрике".
Лицо Хлои исказилось от еле сдерживаемых рыданий, пока этот бессердечный человек крушил ее надежды на спасение. Даже если бы ее коллеги подозревали, что она все еще жива, то они не могли силой ворваться на фабрику. Такие действия требовали участие в них полиции, а полиция не будет участвовать, если Хлоя официально признана погибшей. Это было плохо. Хуже некуда.
Человек, чья тяжелая рука отдыхала на ягодицах Хлои, поглаживал ее сзади, пока его босс рассказывал историю о поддельном свидетельстве о смерти. Он медленно опускал свою руку все ниже и ниже, пока не начал ласкать выставленную напоказ киску Хлои, и был приятно удивлен, найдя ее весьма влажной и очень отзывчивой. "Босс", — позвал он, когда рассказ тот замолчал, "я думаю, что этой сучке нравится идея быть домашней скотиной всю оставшуюся жизнь. Посмотрите, насколько она мокрая!"
Хлоя не могла поверить тому, что случилось. Она только что получила худшие новости в своей жизни, но когда мужчина начал ласкать ее клитор, ее тело сразу пришло в возбуждение с полагающимся прерывистым дыханием, произвольными спазмами, и жидкостью, обильно сочащейся из влагалища.
"Ей-богу, " сказал босс, "ты — прав, Фрэнк. Девочка уже хорошо натренирована. Ладно, почему бы тебе просто не трахнуть ее?"
Хлоя попыталась отвернуться, когда Фрэнк расстегнул молнию на комбинезоне, но, конечно, она не могла сделать ничего, чтобы предотвратить его вторжение. Босс поддерживал ее подбородок рукой и смотрел на нее, когда Фрэнк приступил к делу. Она первоначально пыталась смотреть на него с той ненавистью, которую он вызывал у нее, но тело предало ее. Человек позади нее игрался с ее клитором, одновременно вколачивая свой член внутрь ее тела, и от всех этих ощущений она не могла сдержать себя, что сразу отразилось на ее лице. Она закрыла свои глаза и попыталась отвернуться, но она не могла скрыть свое лицо от взгляда босса. Он видел, что ее лицо выражало то удовольствие, которое она испытывала.