Возвращалась незнакомка тем же обычным шагом. Еще издалека было видно, как подрагивают в такт неторопливой ходьбе ее симпатичные девичьи грудки и слегка развиваются не очень длинные, но пышные, натурального блондинистого цвета волосы. Чем ближе приближалась девушка, тем отчетливее было видно и ее плоский животик, и задорные чуть раскосые кончики сосков. Подойдя почти вплотную, она протянула мне более, чем на половину, полную бутылку "ноль семь". Я глянул – водка, похоже, была качественной – и сказал:
– Пей!
Пить из горла она не умела: чуть не закашлялась, сделав пару мелких глотков. Я забрал бутылку и указал на небольшой пенек метрах в пяти от нас:
– Садись! В ногах правды нет, – а проанализировав своими все еще заторможенными мозгами явно набухающие соски и задумчивую полуулыбку, дополнил известную поговорку малоизвестным окончанием, – Правда – между ними: И правда у каждого своя… Я хочу увидеть твою правду:
Мы подошли и сели: девушка – на пенек лицом к озерцу, а я – напротив, прямо на землю, скрестив ноги по-турецки. Затем посмотрел на сидящую незнакомку и повторил:
– Я хочу увидеть правду: Ножки-то раздвинь. Или ты перед мужиками никогда ноги не раздвигала?
– Нет, – пьяный румянец на лице скрывал возможные проявления прививаемого с младенчества женского стыда.
– А как же ты трахалась? По собачьи? – я ухмыльнулся, раскрутил водку в бутылке и, опрокинув ее (благо, не вся даже качественная водка снабжена этими идиотскими дозаторами) , влил в себя разом грамм сто пятьдесят как минимум.
– Ну-у-у: То: – девушка, по-видимому, не знала, как реагировать на вопросы. Кроме того, продемонстрированный мной способ потребления водки на людей неосведомленных обычно производит несколько ошеломляющее впечатление.
– Вот то-то и оно, что раздвигала, – с явным удовольствием от ее растерянности констатировал я достаточно очевидный факт и протянул ей бутылку. – Выпей еще!
Естественно, повторить мой способ она была не в состоянии, но по одной ей известным причинам решила не отстать по количеству выпитого. Мелкими глотками, с передыхами это заняло некоторое время, в течение которого ее стройные ножки постепенно раздвигались, открывая мне вид на тщательно и гладко выбритую киску с выступающими малыми половыми губками.
Это медленное раздвигание вызвало в моих постепенно приходивших в себя от облома мозгах неожиданную ассоциацию и я, чуть подправив в соответствии с ситуацией текст, негромко напел (благо, что у Шифрина тоже нет голоса) :
– И жизнь, как в театре, нам предлагает
Роли не те, что хотим мы сыграть:
В душе ты одна, ну, а маска другая,
Попробуй сумей ту маску сорвать!
– Что? – в ее голосе одновременно проявились и некоторая ошеломленность, и заинтересованность. Я повторил и, чуть-чуть помедлив, продолжил почти ("шпага" уж точно была бы не к месту) по оригиналу:
– Я и маска – кто сильней из нас? –
Просто не решить проблему эту.
Если маску не сорвать сейчас,
Навсегда останусь я Лаэртом.
Не представляю, знала ли девушка кто такой Лаэрт и почему так плохо им оставаться, но общий смысл явно до нее дошел. И, похоже, заставил задуматься – некоторое время мы сидели практически неподвижно: она – на пеньке, несколько раздвинув ноги, а я – напротив на земле, пристально, но спокойно глядя прямо перед собой – на ее киску.
Как я и надеялся, первой пошевелилась незнакомка. Она наклонилась ко мне, протягивая бутылку, которую до сих пор сжимала за горлышко в правой руке. Но я не шевелился и девушке пришлось нагнуться так, что явно уже затвердевшие соски симпатичных грудок коснулись ее колен. И тут же, лаская их, колени поползли в сторону. Я забрал бутылку.
Девушка выпрямилась, при этом не только не сдвигая ноги, но раздвигая их еще сильнее – стало хорошо видно, как поблескивают от смазки, начавшей выделяться, скорее всего, еще во время нудистской прогулки, концы малых губ. Затем она прикрыла глаза и ладонями обеих рук развела в стороны большие половые губы, забралась пальцами в преддверие влагалища и растянула в стороны так понравившиеся мне малые губки. Стали видны отверстие уретры и внутренняя поверхность вагинального канала – вот это и была ее собственная женская правда:
– Истину глаголют: правда всегда открывается, – тихо и вкрадчиво прокомментировал я.