Доживал Сергей Александрович респектабельно и чинно. Остаток своего жизненного пути виделся ему в мельчайших подробностях, и, потому, пройти его он решил как можно достойней. Без водки, сигарет и прочих истерических способов убирания страха неизвестности и мыслей о собственной нереализованности.
Два с половиной года до пенсии, пару лет рыбалки, а дальше заглядывать не хотелось. И Сергей Александрович просто шёл, гордо меряя оставшиеся годы, этой, теперь уже последней для него, финишной прямой.
В общем, людям нравился тот образ, который он играл: трезвый, опрятный, молчаливый. Лицо светлое, взгляд открытый — видит что-то такое, прямо оглянуться хочется. И спокоен. Спокоен так, как человек, который уже ничего не ждёт в этой жизни:
И он действительно ничего не ждал.
Единственное, что ещё заставляло как-то трепетать душу Сергея Александровича — это мысль об отпуске. Он любил сборы, запах железной дороги и стук колёс мчащегося состава.
По приезду, Сергей Александрович всегда очень медленно выходил из вагона и старался подольше постоять на перроне. Первые дурманящие глотки южного морского воздуха будили в нём воспоминания пионерского детства и, являясь конечной целью отпуска, подводили итог годовому ожиданию праздника.
С этого места изображение начинало подёргиваться, рябить, периодически пропадала резкость и к вечеру сказка заканчивалась.
Дальше начинался подсчёт возможных оставшихся "сказок".
На сей раз, отпуск устроился с некоторыми трудностями. Проектный институт, в котором работал Сергей Александрович, был давно уже никому не нужен, а в этом году особенно. Так что пришлось очень постараться, чтобы заработанных денег хватило не только на хлеб с маслом в будни, но ещё и на оплату жилья в отпуске. Похоже, смутные времена приближались.
Сергей Александрович всегда помнил о достоинстве, которое надо соблюдать при любых обстоятельствах, поэтому, войдя в вагон и улёгшись на полку, он сразу же начал жить сегодняшним стуком колёс, а не завтрашними чёрными днями.
Спалось в поезде: Так не будет спаться нигде и никогда. Только в поезде, не в тягость, а в радость, может присниться детство, утро в родительском доме и позывные радиопередачи "Пионерская зорька".
Именно этот сюжет и привиделся будущему пенсионеру. Сон был длинный, яркий, отчётливый. Потом всё перемешалось, и в конце сна Сергей Александрович, то есть, тогда ещё семнадцатилетний Серёжа, впервые обнимал представительницу противоположного пола.
Представительницу звали Саша:
Сергей и Саша сидели поздним вечером на пустом пляже и целовались. Вернее, Саша позволяла себя целовать. Как скромная девочка, она, конечно, не могла бы позволить себе активничать: Ей бы и в голову это не пришло: Но этот: Такой нахал!
Сергей целовал влажные губы Саши и, пытаясь удержать последние искры сознания, думал о том, правильно ли он всё делает и что будет, если всё-таки потеряет сознание.
Спас положение булыжник, на который, не глянув, уселся Серёжа. В начале булыжник не чувствовался, но теперь давил так, что сознание, даже если бы и захотело оставить своего владельца, то не смогло бы этого сделать.
Сергей извернулся, вытаскивая камень, и как бы невзначай, старался носом расстегнуть пуговичку на блузке у Саши.
Дай бог здоровья тому, кто пришивал эту пуговицу — она расстегнулась! Серёжа носом отвёл полку блузки в сторону:
Маленькая острая грудка грозила, всё-таки, отнять восстановившееся было сознание. Держать голову на весу не было никаких сил, и Сергей осторожно коснулся губами розового соска.
— Да ты нахал. — прошептала Саша, откидываясь назад.
Рука Серёжи, торопливей, чем ему хотелось бы, скользнула вверх по ноге Саши. Через ткань трусиков руку едва ощутимо покалывало.
Неожиданно Саша подняла левую руку и начала похлопывать Сергея по щеке.
— Нахал, нахал. — приговаривала Саша:
Сергей Александрович открыл глаза и смущенно уставился на жену. Та легонько, с трудом дотягиваясь до второй полки, трогала его за щёку.
— Вставай. Выходить скоро.
Сергей Александрович, спортивного телосложения, занимающийся гимнастикой до сей поры, на этот раз как-то с трудом слез с верхнего этажа купе.
*
Время было раннее, однако квартиру нашли быстро — хозяйка встречала желающих прямо на перроне. Идти не далеко. И вокзал, и море поблизости. Очень удобно.
Сергей Александрович вяло плелся за женой и в переговорах не участвовал. Картинка сна накладывалась на действительность и мешала восприятию реальности.
Устроившись, жена Сергея Александровича Дина заспешила на море.
— Не спать сюда приехали. — сказала она и положила полотенца в пакет.
— Ты иди. — отказался Сергей Александрович и сел на кровать. — Я попозже приду.
Дина, на удивление, не стала брюзжать, и, перекатывая валунами-ягодицами, быстро скатилась по деревянной лестнице во двор, вышла в калитку и направилась в сторону моря.
Погода стояла отличная: