Уже засыпая под утро сообразил, что стал мужчиной, пусть и с пьяной сестрой. Все равно здорово. Пусть Дашка теперь сама себе вылизывает, если не хочет сделать мне хорошо. Что б я кончил. Убаюканный видением лишения девственности, я спокойно уснул. Завтра снова кидать бетон. Да и ладно. Сегодняшняя ночь того стоила. И Верка, у не такая… , такая… , так…
*****
Мы шли домой к дяде Славе. Денек выдался тяжелый. Бетон таскать-это вам не шутка. Мы заливали крышу дачного домика, а так же дорожки на даче. Дом дядька отгрохал здоровый. "Жить здесь буду на пенсии!"-говорил он. Теперь уже можно было строить какие хочешь дома. И пока здоровье и деньги были, дядя Слава торопился построить жилье на даче. Ноги и руки гудели. Хорошо, что дядька с собой самогон прихватил, а то точно бы сдохли. А с самогоном все быстро и весело. Правда дядька выпил лишнего, так как еле перебирал ногами. А может просто устал.
"Сейчас, Андрюха, придем домой. Поедим, помоемся. У меня там еще самогон припрятан. Зинка на работе, Семка у деда, одна Верка дома. Да и то наверное уже спит. "-размышлял дядя Слава. Тетя Зина, жена дяди Славы работала в ночь, его старший сын Семен помогал деду, а его дочь Вера оставалась дома, так как была еще маленькой. Ей тогда было четырнадцать лет. На хозяйстве сидела. Нормальная советская, еще советская семья.
Мы подошли к дому. В окнах квартиры горел свет. "Свет что то горит. Уснула, что ли?"-забеспокоился дядька-"Давай потихоньку, а то если спит, что б не разбудить. Мы тихонько поднялись по лестнице. Замок бесшумно открылся и так же бесшумно открылась дверь. Дядька был отменный слесарь и доводил механику почти до идеального состояния. Мы тихонько прошли в коридор. Слева от нас была кухня. И на столе стояли две бутылки дядькиного самогона. Почему дядькиного? Просто на бутылках краской было написано "Мое". И они были пусты!!! Дядька нахмурился. Из комнаты доносились какие то звуки и невнятная речь. Дядька распахнул дверь. И замер. Я посмотрел через его плечо и тоже остолбенел. В кресле вальяжно развалился какой то хмырь в одних трусах. На кровати раздвинув ноги лежала Верка, а на ней лежал еще какой то тип. И его движения не оставляли сомнения в том, что он делает с Веркой. Он ее еб… л. "Оба на!"-выдал хмырь в кресле-"Еще гости!" Дядя Слава взревел и шагнул к нему.
Хмырь успел вскочить, прежде чем упал на пол от здоровенной плюхи. Второй соскочил с Верки и ломанулся к выходу. Но там был я. Я отошел в сторону, подставляя ногу беглецу. Со всего маху, споткнувшись, он впечатался в стенку и затих. Дядя Слава рванул с кровати Верку. "Ты, блядь, что творишь? Мало того, что самогон мой выпили, так еще и публичный дом из квартиры сделали!"-гремел он. "Да пошел ты на х… й! Ты мне не отец! Что хочу то и делаю!"-пьяно отвечала Верка. И это было правдой. Дядя Слава женился в восемнадцать лет и уходя на службу оставил на гражданке жену и новорожденного сына. Был на флоте. А когда вернулся оказалось, что его любимая жена беременна от своего начальника. Только ради сына он согласился снова принять жену. Потом родилась Верка. И жизнь вроде бы наладилась. "Ах, ты…!!!"-выдохнул дядя Слава и с размаху влепил Верке плюху. Та икнула и повалилась на кровать кверху голым задом. Я смог разглядеть волосики на ее лобке и разбитую щель влагалища. "Ну, а теперь мы этих спросим. "-немного успокоился дядька, встряхивая за плечо одного из еб… рей.
Они клялись и заверяли нас, что не знали, что Верка малолетка. Один сказал криво улыбаясь: "Она, папаша, тебя может поучить сексом заниматься. " За что и схлопотал от дядьки в бубен. Ходили слухи, что Верка блядствует, но одно дело слухи, а другое своими глазами все увидеть. Любовников обобрали до нитки и они не возражали. Отобрав у старшего права, дядька сказал, что отдаст их за три тысячи рублей, иначе пойдет в милицию и заявит об изнасиловании. Изнасилование малолетних тогда была самая страшная статья. Это сразу петушиный угол. Любовнички побледнели и попросили два дня сроку. Дядька согласился. Дверь тихонько щелкнула и любовнички ушли.
Дядька полез в кладовку и из своих тайников извлек бутылку водки. "Берег, до праздников. "-невесело сообщил он. Мы выпили по полстакана. "Вот же тварь! Опозорила! На весь мир ославила! Надо было придушить ее маленькой!"-сокрушался дядька. Я как мог подбадривал его: "Да, ладно, дядь Слав! Она молодая, глупая. Проспится, каяться будет!" "Ну, да будет!"-усмехнулся дядька-"Я ж ее, как собственную дочь ростил, а она "пошел на х. . й!". За что?! ! Мама родная! У той вечно ноги раздвинуты и это такая же блядь!" "Да, ладно тебе наговаривать. Все хорошо будет! Построишь дом, сад новый заведешь. Внучков вареньем угощать будешь!"-не сдавался я. "Добрый ты парень, Андрюшка! Дай Бог тебе счастья и детей хороших! Что бы не стыдится их!"-подвел итог нашему разговору дядька. "Пойду вымою эту засранку.