"Ты чего, Андрюха? Соси… пипец, какой кайф! Соси… — торопливо выдыхая слово за словом, Никита уставился на Андрея пьяно блестящими, ошалелыми от наслаждения глазами. — Соси, Андрюха… я тебе в рот сейчас кончу — соси!" То, что Андрей так резко прекратил сосать, сбило Никиту с толку — и оргазм, который уже готов был извергнуться из члена Никиты взрывом сладчайшего содрогания, медленно отступил назад, оставляя в теле саднящую сладость незавершенного кайфа. "Скулы устали… — соврал Андрей; вожделённо глядя на чуть потемневший от прилива крови — мокро блестящий от слюны — Никитин член, багрово полыхающий залупившейся головкой. — Никита… ты что — хочешь так быстро кончить? Или ты можешь два раза подряд… кончить два раза подряд ты можешь?" "Легко! — засмеялся Никита и, словно боясь, что Андрей ему не поверит, тут же привёл пример, подтверждающий его слова.
— Мне месяц назад Димон, бля, порнуху давал… на диске… ну, посмотреть — приколоться, так я, бля, пока смотрел, три раза кончил — раз за разом… хуля я не смогу два раза кончить? Смогу, бля… легко смогу!" "В кулак кончал?" — зачем-то спросил-уточнил Андрей, чувствуя, как это бесхитростное признание шестнадцатилетнего одиннадцатиклассника тут же отдалось — сладко кольнуло-царапнуло — в непроизвольно сжавшихся мышцах его, Андреева, сфинктера. "Ну, а куда же ещё? — отозвался Никита, удивляясь Андреевой непонятливости; был бы Никита трезвый, он бы наверняка об этом не рассказал, но Никита был пьяный, а потому… какие секреты? — Я же один порнуху смотрел… и порнуха, бля, классная — кончил три раза… раз за разом! А ты что — не можешь так?"
"Могу, Никита… с тобой я сегодня всё смогу! Давай мы теперь… друг у друга давай возьмём — одновременно… Никита, одновременно — ты у меня, а я у тебя… " — говоря это, Андрей развернулся на сто восемьдесят градусов, и его напряженный член своей сочно багровеющей головкой оказался напротив Никитиного лица — аккурат против губ Никиты, тут же приоткрывшихся — потянувшихся к пламенеющей плоти… и снова они сосали, — лёжа валетом, они с наслаждением, с упоением сосали члены друг у друга, одновременно с этим лаская — с не меньшим наслаждением лаская — друг другу ягодицы, промежности, мошонки… первым кончил Никита, — Андрей почувствовал, как член Никиты конвульсивно задергался у него во рту, и в ту же секунду рот Андрея стремительно наполнился обильной, горячей, солоноватой на вкус Никитиной спермой — Никита кончил Андрею в рот, и тут же…
Тут же — почти сразу же, буквально через секунду — Андрей, подавшись вперёд, стиснув от полыхнувшей сладости мышцы сфинктера, мощной струёй выстрелил в рот Никите, и ещё раз, и ещё, — Никита, никогда не до этого не сосавший член и, соответственно, ни разу не пробовавший на вкус чью-либо сперму, не зная, что делать, резко дёрнул назад головой, и из его открытого рта горячая клейкая жидкость — коктейль из семени и слюны — обильно вылилась на простыню, в то время как Андрей, выпустив член Никиты изо рта, сделал раз за разом два больших глотка… "Фу, бля… какая гадость, — проговорил Никита, вытирая тыльной стороной ладони мокрые губы. — Ты мне, Андрюха… ты мне в рот кончил — в рот мне спустил… фу, бля!"
Андрей, вслед за Никитой вытирая ладонью губы свои, рассмеялся, толкая Никиту к стене — выдергивая из-под него простынь: "Никита… какой ты классный пацан! Дай, я простынь сменю… обалденный ты парень, Никита! И это не гадость — это белок… натуральный белок, Никита! Белковый коктейль… классная штука, Никита! Зря ты выплюнул… "
Никита был пьян, и Андрей, обнимая его, удовлетворённо лежащего на спине, лапая-тиская, повторял снова и снова: "Никита… Никита… " — вкладывая в это удивительно тёплое слово и нежность, и благодарность, и вновь разгорающееся в теле сладостное томление… кто б мог подумать! В кафе, рассматривая симпатичного, без комплексов веселящегося одиннадцатиклассника, Андрей не мог даже мечтать, что этот стройный и ладный школьник будет спустя несколько часов обнаженным лежать в его постели, и он, Андрей, беспрепятственно лаская пальцами юный, чуть обмякший после оргазма мясисто-толстый член, будет шептать: "Никита… Никита… " — с нарастающим наслаждением при этом целуя парня в шею, в щеки, в чуть припухшие от сосания губы…
Но если Андрей, втайне неравнодушный к парням, прекрасно осознавал, какой сказочный подарок в лице Никиты преподнесла ему судьба, то Никита, впервые познавший сексуальный кайф с парнем, воспринял голубой секс исключительно как секс, не акцентируя никакого внимания на его "цветовой" окраске, — Никите, классно кончившему Андрею в рот, было по барабану, кто и что о таком сексе думает; ему, Никите, и трезвому-то было до лампочки, какими словами клеймят однополый секс лукавые моралисты, а уж пьяному, да ещё возжелавшему трахаться — сильно возбуждённому… плевать ему, пьяному, было на то, что вместо блондинки — или брюнетки — вдруг оказался Андрюха! Секс — это кайф, и кайф с Андрюхой оказался ничуть не хуже несостоявшегося кайфа с предполагаемой девчонкой…
Прошло минут десять или пятнадцать, прежде чем Андрей почувствовал, как член его вновь выпрямляется, сладостно затвердевает, наливаясь горячей тяжестью, — одной рукой лаская упруго-мягкий член Никиты, пальцами другой руки Андрей предвкушающе заскользил по члену своему, двигая крайнюю плоть… было снова приятно, и снова хотелось, — навалившись на лежащего на спине Никиту, Андрей медленно провёл кончиком языка по Никитиным губам, затем скользнул языком по подбородку, по шее — и, двигая своё тело назад, обхватил губами сначала левый Никитин сосок, затем правый, но надолго на сосках не задержался, и губы Андрея заскользили по животу, устремляясь к члену… член у Никиты не стоял — не был напряжен, и в то же время он не скукожился после оргазма, а был хотя и мягким, но при этом упруго-сочным, мясисто-крупным, — Андрей, вобрав в рот обнаженную головку члена, стал ласкать её во рту кончиком языка, стремясь вернуть Никите состояние возбуждения…