Глухой ночью Фёдор остановил джип на грунтовой дороге и выпрыгнул из него, чтобы помочиться. Перед ним в темноте смутно обрисовывались деревья, подступившие к обочине. Слева вспыхнул свет, луч фонарика метнулся Фёдору под ноги, скользнул выше.
— Не прячь, — игриво произнёс юный женский голос.
— В чём дело? — мрачновато ответил парень, поспешно затянув молнию.
К джипу приблизилась фигура.
— Ты получил сэмэску?
— Допустим…
Девушка осветила себя фонариком… она была в плотно облегающих брюках чёрной кожи, в короткой тужурке.
— Ты немного не доехал до знака…
— Мне нужно было… — объяснил Фёдор недовольно.
— Я тебя поджидала, чтобы предупредить… Ты не бывал ещё в логове?
Он глядел насторожённо…
— А что случилось?
— Рудольфа быстро развезло, лежит в полном отрубе, — она занесла ногу в сапоге на подножку машины и слегка отставила округлый зад… — Подсади!
Фёдор прикоснулся к заду ладонью, пощупал и с силой приподнял девушку… ему захотелось. Она хихикнула, устроилась в джипе, парень сел за руль. Незнакомка сказала… она и её подруга собрались подразвлечься с Рудольфом Сергеевичем, он привёз их в эти дебри на недавно купленную дачу — и выдал сюрприз… Принялся пить, пить и свалился. Он что — алкоголик?
— Случается с ним, как он говорит, от перегрузок… — Фёдор включил зажигание.
Спустя минуту в свете фар возник дорожный указатель.
— Ну вот, сворачивай, — указала рукой спутница.
Дача оказалась неподалёку, участок огораживала металлическая сетка. В нескольких окнах и над крыльцом горел свет. Девушка отперла калитку, где-то поблизости раздалось злобное рычание.
— Собаки заперты в вольере, — услышал Фёдор.
Он пошёл с нею к просторному дому с дощатой облицовкой, крашенной светлой краской. Логово производило недурное впечатление.
Парень оглядел и провожатую… коротко стриженную брюнетку с крутыми бёдрами, которые при ходьбе дразняще покачивались. Он был бы сейчас на пути к офису (характер его работы не зависел от времени суток) , не поступи вдруг смс от босса Рудольфа Сергеевича… тот велел прибыть в место в трёх километрах к юго-востоку от Путасово… Фёдор слышал, что хозяин купил ещё одну дачу, но лишь теперь узнал, где.
Поднялись на веранду и вошли в дом. Осень только началась, но тут было жарко натоплено. В комнате на софе всхрапывал Рудольф Сергеевич, укрытый до подбородка пледом, из-под его края высунулась босая широкопятая ступня.
Спутница, которую Фёдор мысленно назвал Чернявой, сказала…
— У него стоял ровно четыре минуты… Налил себе стакан… сейчас, мол, опять встанет! Потом ещё выпил — и вот готовенький.
— Как же он мне сэмэснул?
— Мы настояли, и сумел… — обронила Чернявая.
Гость посмотрел на стол, уставленный бутылками и разнообразной закусью. Спутница указала кивком на приоткрытую дверь, за нею оказалась комната побольше первой, ярко освещённая. На необъятной застеленной кровати сидела спиной к вошедшим нагая девушка, подвернув под себя ноги, и глядела на гобелен на стене. Волнистые волосы были белокуро-золотисты, кожа изящно-тонкого тела нежно белела.
Блондинка гибко повернулась и легла на постель боком, вытянув ручку с золотыми часиками, глядя на Фёдора большими, в длинных ресницах глазами. Красота лица задержала его внимание.
— Моя подруга-художница, — сообщила ему Чернявая.
Блондинка, всё так же лёжа, с ленивой негой согнула правую ногу…
— Меня зовут Аглая.
Фёдор, не спеша расслабляться, повернул голову к брюнетке…
— Это вы послали мне смс?
— Мы не путаны и ничего ему не должны! Наоборот, он нам должен! Пообещал египетскую ночь, а сам отрубился, — заговорила, сердясь, Чернявая. — Мы нашли твой номер. Ну — испугался?
Босс отличался либерализмом, из-за кое-каких дел считался с Фёдором, и тот решил… проснись он, заводиться не станет. А охотка разбирала неодолимо. У загруженного работёнкой парня недели три не было женщины… подруга захотела постоянства в отношениях, и пришлось её покинуть. Теперь под взглядами девушек он возбуждённо ухмыльнулся… член стоял вовсю, натянув материю брюк.
— Поешь сначала? — спросила брюнетка.
В этой комнате тоже имелся накрытый стол, но были только фрукты, сласти и лёгкое вино.
Девушка сказала… он может привести себя в порядок в ванной, а она пока принесёт еду посущественней.
Он сбросил куртку, в ванной вымыл руки, лицо, а когда вернулся в комнату, Чернявая появилась почти голая, лишь в прекоротенькой чёрной юбочке, держа в одной руке бутылку водки Absolut, в другой — упаковку с палкой колбасы. Повернувшись задом, задорно наклонилась, выставляя из-под юбчонки выпуклые ягодицы, так что были видны и пухлые губы петуньи, складка. Фёдора будто подтолкнули к ней — но она быстро выпрямилась, смеясь подскочила и, поставив бутылку на стол, сказала…
— С одягом не расстанешься?
Он сбросил обувь на палас, покрывавший пол, освободился от одежды и подбоченился, направив на брюнетку торчащий член. Она извлекла из упаковки колбасу и поигрывала ею…
— Твой потоньше.
Парень, обиженный, выхватил у неё палку и сбоку приложил к крупному члену вдоль него…
— Гляди! Такой же! Почти…
Встав с кровати, подошла обнажённая блондинка… лёгонькая, долговязая, повыше Фёдора. Он, плечистый, крепкий, ростом не отличался и отметил… сто семьдесят с лишком. Она провела точёными пальчиками по его стволу, потрогала головку, проверяя твёрдость. Фёдор, гордясь, сказал в удовольствии…
— Ну что, художница…
Она смотрела ему в глаза. Он, переложив колбасу в левую руку, протянул правую к паху девушки… растительность по сторонам губ была сбрита, над заметно выступающим клитором оставался золотистый мысок. Она сжала пальцами кисть его руки, в это время брюнетка забрала у него колбасу со словами…
— Елдак в порядке, и за это надо выпить и закусить.
Попросила его сесть на стул боком к столу, перекинула ногу через колено нагого парня и уселась на его ляжку… он ощутил влажность вагины. Слегка поёрзав, Чернявая налила ему рюмку водки и, как только он выпил, поднесла к его рту колбасу…
— Закусывай, но не спеши. Я буду сосать и брошу, если жевать перестанешь…