Просыпаться утром всегда трудно. Особенно для меня. И на это раз было все тоже самое.
— Вставай.
— Сейчас, мам.
— Спасибо. Просыпайся.
Ох ты! Это не мама — это наставница. Утро застало меня у Адари в облике Вальрисы. А как же родители? Что они думают? Наверное, волнуются? Сон пропал в одно мгновение. Вскакиваю на кровати готовая бежать, но Адари останавливает меня одним движением руки.
— Не спеши.
— Мне надо домой! Что скажут родители?
— Успокойся. Все нормально. Я внушила родителям, что с тобой ничего не происходит. Они все будут воспринимать как должное.
Такая постановка вопроса меня не радует. Зачем воздействовать на маму и папу?: Но с другой стороны, если бы они столкнулись со всеми моими проделками, то наверное заработали бы не один инфаркт, да и по больницам и прочим организациям побегали бы изрядно. Потом от всего этого не отделаешься: Отпустило:
— Все будет хорошо, — утешает Адари. — Прими душ и идем завтракать.
Поверю. Многое, что говорила Наставница, оправдывалось. Накинем халатик, ноги в тапки и в ванную. Моемся аккуратненько. Сейчас проблема с волосами нам не нужна, а те как назло лезут, куда попало. Надо было их связать. Сколько же мороки у этих девчонок.
Кончики все-таки намочил. Ну и пусть. Зато от душа бодрее себя чувствую. Теперь вытираться, снова в халатик и тапочки, а затем на кухню. Пахнет вкусно. Адари умеет готовить.
— Что у нас сегодня за планы? — интересуюсь, устраиваясь за столом.
— Ты в школу пойдешь, — смеется Наставница.
Как не интересно. Там сейчас будет большой кавардак по поводу моего бегства. Надо будет отдуваться за все это.
— А может, пропустим школу? — с надеждой спрашиваю ее.
— Ты можешь жить здесь сколько захочешь. Но мне почему-то кажется, что тебе не захочется полностью зависеть от меня или кого-то другого.
Тут она права. Я хочу жить сама, а не постоянно слушать приказания, иди туда, принеси то, не трогай это — как собачка на поводке.
— Судя по твоему поведению, — продолжала Адари, — ты в большей мере Валик, который стал прелестной Валей. Я верю, что ты будешь чудесной девушкой, но у тебя доминанта Валентина. А он живет в реальности этого мира, и развитие его пока соответствует старшекласснику. Чтобы идти дальше, надо развивать в себе способности, как Валика, так и Вали.
И здесь не обошлось без нотаций. Однако Наставница права, от школы не отвертишься. Придется идти. В знак протеста я превратился в Валика, но, тем не менее, завтрак доел с не меньшим аппетитом. Адари наблюдала за мной.
— У тебя остались видны атрибуты, — заметила она.
Такого я и сам не ожидал. Оказывается мои вчерашние занятия по пропихиванию сквозь отказы атрибутов, не пропали даром. Они теперь воспринимали меня как свою хозяйку. А как насчет взаимодействия? Мысленно дотрагиваюсь до одного из атрибутов Тянусь в контакт и передо мной распахивается окошко. Не долго думая, я отдаю приказ скрыть атрибуты и убеждаюсь что их не видно. Снова вступаю в контакт: Ура!!! Сработало!!!
— Осваиваешься? — улыбается моей ребячливости Адари.
— Угу, — обиды на нее уже нет.
— Ну тогда переодевайся, забирай портфель и беги домой. Как раз успеешь собраться в школу.
— Сейчас. А откуда портфель?
— Думаешь, оставим тебя в беде?
— Спасибо.
— Воспитанная девочка, — рассмеялась Адари.
— И послушная, — шучу на это раз я.
— Это мы посмотрим, — грозит пальцем Наставница. — У нас еще много впереди.
Что удивительно, я совсем не против продолжить свое бытие Вальрисой, и обучение тоже: Это даже становится интересно.
— Когда прикажите прибыть, для дальнейшей стажировки.
— Можешь сегодня погулять, а завтра заходи. Могут появиться срочные дела.
— Хорошо.
Переодевание много времени не заняло. Захватил портфель и на выход.
— Я пошел.
— Счастливо, Валик.
— Тебе тоже.
Дом встретил меня своей родной обстановкой. Мама собиралась у себя в комнате.
— Не опаздывай, — напомнила она, заслышав мои перемещения.
— Да, мам.
Она не чувствовала себя обеспокоенной, а я по-прежнему относился к ней как маме. От этого настроение у меня поднялось. Минутное дело переложить учебники и тетради в портфеле. И я уже на пути в школу.
— Мам! Я побежал.
— До свидания, Валик.
В школе дела обстояли довольно странно. Никто из учителей не то что упрекнул меня за вчерашнюю выходку, но даже не спрашивали о ней. Одноклассники отнеслись ко мне обыденно. Был ли ты или нет вчера, убегал с урока или нет — это твои проблемы, а мы посмотрим, что произойдет.
Более участливы были Серега с Мишкой. На первой же перемене они забросали меня вопросами о моем состоянии и предложили посильную помощь в дальнейших срывах уроков, так как вчера после моего столь экстравагантного выхода, учительница скрылась у директора минут на двадцать. Затем заявился мужик, объяснил что у меня кое что произошло, что потребовало срочного ухода, забрал портфель и скрылся в неизвестном направлении на машине. Последнее наводило на мысль о перспективах моего пребывания в стенах данного заведения. Поэтому ребятам очень хотелось узнать, как можно симулировать с толь высокими покровителями.
Пришлось напрячь свои способности отшучиваться и юлить. Рассказывать правду было нельзя, лгать не хотелось, а внимание ребят было приятно. Хорошо иметь друзей.
На следующей перемене к нам присоединились и девчата. Разговор от моей персоны перекочевывал на наши дружеские отношения и при подаче Сереги на более интимные темы. Это заставило меня призадуматься, что неплохо бы активизировать нашу дружбу, особенно в плане отношений между полами. Ребята уже давно были не против, и особого сопротивления у девчат не замечалось. Нужен был толчок. Способна ли Вальриса в образе Валика дать этот импульс? И нужен ли он? Не превратиться ли это в их Взятие? Такой поворот дела мне не нравился. Мне нужны были друзья, открытые честные друзья и подружки, с которыми можно было поговорить, довериться и оказать помощь. Если можно обойтись без подчинения тогда можно и попробовать.
Разговор с Оксанкой произошел уже, когда мы возвращались домой.
— Что произошло, Валик?
— Ты же знаешь, когда я осознал что произошло, то был настолько шокирован, что сорвался с места:
— Мне кажется, что здесь что-то не то, — не дала закончить официальную версию Оксанка.
— Почему ты так думаешь, — насторожился я.
— Я чувствую, что это связано с другим, — призналась она.
— Да нет: — начал я.
— Мне показалось, что в тот момент ты был тот и не тот одновременно, — продолжала Оксанка, не давая мне возразить. — Словно в тебе было два человека.
— Ты начиталась фантастики.
— Нет, Валик. Фантастика здесь ни при чем. Я думаю, что Галина Александровна была права. Это сказывается твое второе я.
Такой оборот стал неожиданностью. Насколько Оксанку ввели в курс дела? И почему она обратила внимание на слова женщины именно в данном случае? Неужели Оксаночка является и так чувствует меня? Было бы грех ее обманывать. И говорить правду тоже опасно. Что тогда? Искать серединку, та которая является золотой? Полуправда и недомолвки?
— Да, — соглашаюсь я.
— Что? — не поняла сразу Оксанка.
— Это действительно проявление моей второй ипостаси.
Она вопросительно смотрела на меня, ожидая внезапной перемены.
— И сильно она проявляется? — в ее голосе чувствовалась осторожность.
— И да и нет, — уклонился я от ответа.
— Ты ничего не помнишь?
— В том то и дело что я полностью все прекрасно помню.
— Не контролировал себя?
— Как говориться был полностью дееспособен.
— А как же это проявлялось?
Ох уж это женское любопытство. Впрочем, недавно и я в таком же обличье интересовался многими вопросами. Надо быть терпеливее и терпимее.
— Я словно поменялся внешне, — бросив взгляд на Оксанку, отмечаю, что та с интересом слушает меня. — Внутренне я остался такой же. Все понимал и осознавал, вел себя точно также как и сейчас, но вторая половинка накладывала свой отпечаток.
— Я не понимаю. Ты был прежним и другим?
— Это трудно объяснить, — вздохнул я.
Метров двадцать мы шли молча.
— Ты, в самом деле, оставался прежним?
— Я был самим собой, — нашел я выход. — И думал о тебе, — добавил внезапно даже для себя. Отчасти это была правда, если вспомнить наш с Зорой конфликт.
— Правда? — в глазах Оксанки промелькнула радость.
— Да.
Самое простое подтверждение показалось мне оптимальным в данном случае.
— Тогда ты мне нравишься в обоих своих проявлениях, — сообщила она мне, чем озадачила еще больше. — Галина Александровна говорила, что ты будешь: — она замялась, — одинаков ко мне во всех случаях.
Да она влюблена в меня по самые уши. Восторг охватил меня.
— Конечно, буду. На руках тебя буду носить, — от избытка чувств я схватил ее и прижал к себе.
— Отпусти дурак. Люди вокруг, — и когда я ее отпустил, добавила. — За тобой нужен присмотр в обоих твоих ипостасях.
— Истину глаголете, Моя Леди.
— И я это сделаю.
— Что именно?
— Присмотрю за тобой. — Она чмокнула меня в щеку и скрылась в подъезде.
Ближе к вечеру, когда с повседневными делами было покончено, я отправился во двор к ребятам. Серега и Мишка играли в теннис.
— На вылет, — потребовал я.
— Отдохни, — огрызнулся Серега. Видно в этой партии ему доставалось.
Я устроился на скамеечке, возле стола и наблюдал за мельканием шарика. Серега проигрывал с минимальным счетом. При желании с его стороны это было поправимо, только вот Мишка всегда играл аккуратно. Его манера игры иногда выводила из себя, и противник начинал нервничать.
— А где девчонки?
— Дома сидят, — ответил Мишка, отбивая шарик.
— Маринка их подзуживает, — добавил Серега. — Черт! — пропустил он очередной удар.
— Собирают очередной девичник.
— Что они там делают?
— Сходи, посмотри, — предложил Серега.
— Если превратишь меня в девчонку, обязательно схожу, — пообещал я. — А что бы ты сделал, если бы смог превратиться в девчонку.
*****
— Сексом занялся, — не задумываясь, ответил Серега.
— А еще?
— И еще раз. Чем еще заниматься девчонке?
Ребята разыграли очередную подачу. На этот раз очко проиграл Мишка.
— А наши не хотят.
— Чего не хотят? — не понял Мишка.