К рыбалке Юльку пристрастил отец еще с детства. И та, встав уже взрослой девицей, любила на утренней зорьке посидеть с удочкой. Ее любимым местом была тихая заводь в сорока километрах от города в живописном бору. Это место показал ей отец, и теперь как случался свободный выходной, она приезжала сюда.
Заглушив двигатель старенького мотоцикла, Юлька спрыгнула, разминаясь и потягиваясь. Было по-летнему душно, что девушка переоделась в крохотный купальник, состоящий из одних плавочек прикрывавших малую часть ее плоского животика.
Разведя костер и поставив палатку, она неотходя далеко, присела. Ее почему-то это возбуждало. Она представляла, что из кустов за ней подсматривают речные нимфы или русалки горящие желанием прикоснуться к ней и погладить за ядреный зад.
Не ожидая от нимф и русалок ни действий, ни приставаний о которых мечтала, в поездках на природу придавалась ласкам, глядя на звезды.
От этой мысли у Юлии что-то сжалось от нетерпения, но она прогнала эту мысль, перенося действие на попозже.
Накрошив в воду булки и бормыша, поставив ловушку, девушка надула матрац и растянулась на нем.
Рука скользнула под ткань и приласкала чуть кудрявого котенка живущего там.
Вода в чайнике закипела, что Юлии пришлось все-таки отложить это на потом.
Стряхнув с себя сладостное томление ожидаемого, девушка поставила чайник на валун, достала кружку, плеснув в нее чуть коньяка, с наслаждением стала тянуть чай
вдыхая влажный аромат леса.
После чая она проверила удочки и прилегла. Чай с коньяком согрели тело и разбудили истомившегося зверька.
"Не спеши, сейчас я тебя понежу и приласкаю" , — сказала Юля, своему телу оглаживая себя.
Омочив палец в коньяке, она принялась его сосать, другой рукой теребя сосок который постепенно стал твердым. Поиграв с ним, рука скользнула вниз, и два пальца погрузились в живительный колодец удивительного наслаждения. Зная как растянуть наплывающее чувство, она медленные движения руки перемежала ритмичными и наоборот. Ее тело как хорошо настроенное пианино пело и, пульсируя волнами, накатывалось, орошая кисть руки липкими струями.
Полежав минуту без движения, Юля сладострастно думала, что за ней подглядывали русалки.
По воде что-то плеснуло, и душа, вылетевшая из тела, вернулась обратно.
Посмотрев удочки, она сняла с трех трепещущих пескарей.
Пройдя немного в сторону, заглянула в ловушку. Там покачиваясь на воде бутылка вся в водорослях.
Аккуратно достав и очистив ее от слизи, Юля попыталась открыть закупоренное горлышко. Но у нее ничего не получилось.
Подбросив в костер хвороста, Юля залезла в спальный мешок и быстро уснула под тихий плеск воды.
Ранним утром, выскользнув из тепла и объятия сна, присела у куста, сбивая струей росу на траве.
Проверив снасти оказавшиеся полными рыбой, она с восторгом свалила улов в сетку.
Снова попыталась открыть бутылку. На этот раз пробка поддалась и воздух, закупоренный в ней, стал со свистом выходить. От неожиданности девушка выронила ее из рук, с изумлением наблюдая, как из горлышка взвивается дым, постепенно принимающий фигуру девушки в прозрачных штанах с обнаженной грудью.
— О, прекрасная ловец бутылок слава тебе!!! — девушка скользнула руками по телу, обхватив и слегка сжав грудь.
Юлька ошалело смотрела на вылезшую из бутылки и только хлопала большими от удивления глазами.
— Ты кто???
— Я джин. Меня заточила в эту бутылку верховная дива джинов исполнительниц желаний за то, что я не смогла удовлетворить жену падишаха. Сладкая была женщина, но обидчивая и ненасытная.
— Что ела много? — уточнила Юлия.
— Нет что ты! Просто она была ненасытной в постели. А ты как в постели?
Юля смутилась.