Они по очереди подмылись в ванной и легли в постель, укрывшись легкой простыней. Она повернулась к нему, положила на него руку и ногу, прижалась, щекоча пушистым лобком, и сладко уснула.
Утром он проснулся от того, что она его сосала. Он повернул ее над собой в позу 69 и впился губами в уже раскрывшуюся розочку. Она все плотнее прижимала ее к его рту, иногда он даже боялся поранить ее зубами. Из нее текли соки, почти что ручейками. Иногда ему приходилось глотать, но он старался ни на мгновение не выпускать из своих губ ее сладкого клитора, ее лепестков. Несмотря на явное экстатическое состояние, она не забывала ласкать его, что она делала с его членом, ему не было видно, похоже, она заглатывала его на всю длину. А может быть просто помогала себе руками и от этого было такое ощущение. Он кончил, так и не поняв, кончила ли она, она перевернулась и легла на него, прижавшись щекой к его мокрой щеке. Он обнял ее, но через некоторое время она стала вырываться:
— Пусти!
— Не пущу. Сам не встану и тебя не пущу.
— Пусти, Сережка, я писать хочу!
Он вскочил с постели, схватил ее на руки и понес в туалет. Она смеялась, слабо вырываясь:
— Ну пусти же, дурачок, бессовестный, мне стыдно!
Он, не слушая, аккуратно посадил ее на унитаз и широко раздвинул ей ноги:
— Людка, я же только что лизал тебе это место! Никуда не уйду, хочу посмотреть!
Она закрыла глаза, пытаясь расслабиться, наконец, ей это удалось и из нее потекла желтая струйка, обильно смачивая ее губки и стекая вниз по попке. Он не утерпел и раздвинул ее губки руками, струйка дрогнула, но скоро превратилась в обильную струю, туго ударявшую в стенку унитаза.
— Все, убирайся, иди мой руки!
Она оторвала бумагу и тщательно промокнулась:
— Милый, уйди, мне нужно умываться — зубки чистить!
Сергей оделся, ушел в свой номер, с наслаждением вымылся в горячем душе и вернулся к ней. Она сидела в халате и расчесывала волосы:
— Сережа, собери позавтракать!
На работе каждый занялся своим делом. Однако, когда он подошел к ней перед обедом, она протянула ему какие-то документы и сказала:
— Сергей Васильевич, взгляните, пожалуйста.
Он не сразу понял, в чем суть. Однако, когда разобрался — восхитился ее аналитическими способностями. Она свела в таблицу даты выпуска блоков, вызвавших претензии и графики поставок комплектующих. Поставки некоторых деталей осуществлялись несколькими организациями. Когда один из подшипников этого блока поставлялся одним из Кубанских заводов — начинались отказы блоков, причем не сразу, а спустя какое-то время. Поскольку составить таблицу по дате выпуска, а не по дате предъявления претензий, так, как это сделала Людмила, никто не догадался, то и понять причину отказов было трудно.
Это была победа. Они помогли директору составить письмо на завод о разрыве партнерства и теперь им здесь больше нечего было делать. Они заказали билеты на следующий день.
Они не спали почти всю ночь. Она не давала ему уснуть — как только он пытался вздремнуть, она начинала ласкать его член — то руками, то ртом, а однажды даже ступнями. Она то подлезала под него, высоко поднимая согнутые ноги, так, что он вгонял ей на всю длину, то садилась на него сверху — и лицом к нему, и спиной, устраивая настоящую скачку. От нее исходила такая волна сексуальности, что он не мог не возбуждаться от ее ласк, за ночь он кончил раз шесть. Она уснула прямо на нем уже под утро, совершенно измучившись и измучив его.
В поезде он у нее спросил:
— Людонька, я попробую устроить наши встречи. Можно у Димки на даче — он не узнает, с кем я там буду.
— Нет, милый, все. Никаких встреч. Разве что в командировку опять нас пошлют вместе. Даже и не думай.
— Но мы это будем делать аккуратно!
— Нет, Сереженька. Прошу тебя, не настаивай, я не могу согласиться.
— Но почему? Что тебя держит?
Она немного помялась, а потом сказала:
— Ты, наверное, знаешь, что я — вдова. Когда Витя умер, нашему Сашке было уже восемь лет, он его очень любил и забыть не смог. Через два года я не выдержала и привела домой одного мужчину, я думала, будет мне муж и Сашке отец. Но на Сашку это произвело шоковое впечатление, на следующий день он убежал из дома. Я нашла его через милицию на вокзале и еле-еле вымолила у него прощение.
— Прощение? Да за что?
— Понимаешь, он воспринял это как предательство. И теперь я веду себя так, чтобы никому в голову не пришло рассказать ему о его маме что-нибудь хоть слегка компрометирующее.
Она поцеловала его и грустно сказала:
— Надеюсь, то, что было у нас, это не только секс?
— Да, — твердо ответил Сергей. — Не только! Далеко не только!
— Ну вот и хорошо. В следующей командировке нам уже не нужно будет опасаться быть неправильно понятым друг другом.
Сергей опасался, что эти две ночи секса даром не пройдут — Таня может почувствовать, что он "поработал" в командировке. Но помогла неприятность — в поезде у него началась ангина, и когда он приехал домой, температура поднялась выше тридцати девяти. Ни о каком сексе не могло быть и речи, и за два дня он успел прекрасно отдохнуть.
На работе шеф спросил:
— Ну как тебе мымра?
— Она — не мымра! — ответил Сергей словами из знаменитого фильма.
— Ого! — съехидничал шеф.
— Между прочим, если бы не Людмила Ивановна, я бы до сих пор искал, почему ломаются блочки. Так что, действительно, ого! Она — молодец!