— Вот как-то встретил я Баркова.
Услышал речи молодые, но…
для кого они срамные?
Ему,
навеяло тоску.
— Ни сдуру — смолоду
(мне девятнадцать)
брожу по городу
хочу отдаться.
Ни тетке-пьянице
ни девке Катеньке
хочу отдаться
мужчине-дяденьке.
Куда ж податься
с последней мелочью?
хочу отдаться
Иван Сергеичу*.
— Хотеть не вредно,
но ты одумайся.
Всего-то сколь тебе?
Болезнью кончится.
Жизнь тебе дадена,
но не для дяденьки.
И в счастье, радости
пожить-то надобно.
Что, ты оставишь,
для жизни будущей?
Подумай, родненький,
не мучайся.
— А я не мучаюсь.
Как есть —
так будет пусть!
— О да;
вновь каждый рассуждает,
о будущем хорошей жизни.
И да,
порой не каждый знает —
как подло, жалко и постыдно