В буране страсти, и лобзаний
От громких стонов и стенаний
В мольбах: Еще, Еще: Еще!
Он глубже проникал в нее.
Она кричала, и молила.
А кончив – поблагодарила!
Измученный диван затих
И родился сей скромный стих.
За стенкой бедный борзописец,
Свидетель этих адских сцен
Слагал сей стих, поскольку спать
Уже не мог, ругаться ж – не хотел!
Затихли крики, стоны страсти
И выдался затишья миг
Теперь – Ура – Поспать удастся!
Но вновь раздался страсти крик.
Могучий фаллос непреклонен
Он не согнется никогда
Его хозяин смел и строен