-Эй! Ты ещё хочешь поразвлечься?
— Этот журчащий сексапильный голос я узнал бы в толпе, ма не то, что в борделе. Ещё совсем недавно, я прижимал обладательницу этого голоса в темном углу танц. зала, здесь же, возле эстрады. А то как же! Зачем ещё нужны бордели? Какне для того, чтобы прижаться к теплому женскому телу? Но я не знал, что будет продолжение! Я дум ал, что девчоенка просто удрала из моих объятий чтобы больше не ощущать моих ласк. Ан нет! Я, после ее ухода присел за столик и курил сигарету, рассматривая новых девушек и их пожилых клиентов, танцующих на эстраде. Мне отлично было слышно, как солидные мужики чмокали в губы и нагло обнимали своих дам. И вот теперь меня позвала моя белявочка. Я не спеша погасил о фарфоровую пепельницу сиарету и медлено встал из-за стола. Конечно, девушка обращалась именно ко мне! Моё сердце запрыгало, но я спокойно, если можно говорить о спокойствии, клогда тебя зовет подобная девица. Я подошел к ней вплотную и оцеловал ее в губы. Она мне шепнула: "Здесь люди везде, целоваться будем наедине". Я ещё подумал, с каких пор это уличные девки заботятся о репутации недотрог! Но ничего не сказал, и мы направились на "женскую" половину. Это уже был иной мир, не похожий на парадный, блестящий мишурой. Как только мы вошли в двери, отделыяющие общий зал, как тут же попали в ободранный, давно не ремонтированный коридор, по обе стороны которого расплогалась двери. Из-за них явственно доноились разные звуки: иногда это был мужской храп, а иногда звуки женского сладострастия. Они возбуждали меня и я не замечал убогости этой части борделя. Я целовал свою блондинку прямо в коридоре, пытался снять с нее голубенький халатик. Но она мужествено защищалась и трдила: "Потом! Все получишь позже!" "Когда потом?"-допытывался я, нор в ответ раздавалсялишь ее смех. Наконец-то мы добрались до её комнатки-клетушки. Посредине комнатки, занимая большую ее часть стояла огромная кровать. "Давай, раздевайся и ложись в кровать" — "А ты что будешь делать? — на всякий случай поинтересовался я. " Я? — удивилсь моя спутница. — Я тоже… " — Она пыталась закончить фразу, но мои толстые плебейские губы уже целовали ее маленькие, словно у куколы, уста. "Ну нет! Так как хочешь ты, не будет! А будет все по-моему! Раздевать тебя я буду сам, а ты можешь раздевать меня". И я принялсяизучать ее тело. Так, словно это делал впервый раз в жизни. Правая рука расстегнула на уровне груди пуговку. На очаровашке оказался телесного цвета бюстгалтер. Левая рука тем времнем оказалась внизу короткого шелкового халатика, и свободно проникла под него. Там ее ждало наслаждение!
Никаких трусиков на девушке не было! ЧЯ тут же большой палец всунул ей во влагалище. Блондиночка что-то проурчала, не то от боли, не то от неожиданности. Но сквозь закрытый моими губами рта понять было что-то невозможно. Через секунду она уже дышала вплне ровно, зато я почувствовал, чтто мой "мальчик" уже вполне готов к бою на сексуальной ниве. Я только прижал девичий стан к себе поближе и шепнул на ушко чаровнице: "Скорее расстегивай мою ширинку!" Очаровашке дважды приказывать не пришлось. Она тут же опустила о"молнию" на моих джинсах и мой мальчик рванулся в ее пещерку, всю влажную от моего большого пальца. Я толкнул девчушку на кровать, и она улеглась как раз так, как я и думал: все тело уместилось на кровати, а ноги остались стоять на полу. Её пещерка едва розовела между ногами. Это особенно разогрело моё воображение. И я засунул в ее влагалище свой ствол. Она заойкала, так, словно эту процедуру ей сделали в первые в жизни. Но я-то знал, что здесь не найти истиннных целок. Она просто зачем-то притворялась, будто ей болит! Тем более, что я грамотно все подготовил: разогрел ее пизду, и она выбросила свою жидкость из влагалища. Засунув свой ствол, я не знал, что мне делать: то ли вынимать из ее податливо-желанного тела, то ли продолжать начатое. Я в нерешительности остановился, не зная, как поступить, а она вдруг рассмеялась мне в лицо: "Чего ты остановился? Испугался! Так я же для задора, дурачок ты мой. Все хорошо! Можешь продолжать!" Ну, я и продолжил. Засунул по самые яйца свой ствол, насладившись ее любовной песней и выпустил столько спермы, что спермы, что не поместилась в женских глубинах ее тела.