Как не странно, удовольствие она получила. Бугор не был садистом и всегда бережно относился к женщинам, отдававшим ласку своего тела. Когда он стал покусывать сосок, Параша начала сучить ножками и прижала рукой к своей киске пальцы, перебиравшие малые губки. Широко разведенные ляжки, тяжесть навалившегося тела, горячее мужское естество, касающееся влажного женского входа. "Насадили тебя, подруженька, на толстый член" – это была последняя здравая мысль, после которой Параша могла только обнять мужчину и робко двигать тазом навстречу его толчкам.
"Вот тебя и выебли… какие впечатления? – положив голову на плечо мужчины, Параша продолжала молчаливую беседу сама с собой. – Не так уж плохо, подруженька, но что муженек скажет? Не в нем дело, вопрос в том, была это случайная прихоть или тебя, подруженька, и впредь будут вызывать в эту спальню. А сейчас я полна спермой, как бы чего не вышло".
– Мне бы подмыться: – робко попросила она.
– Лежи. – Бугор продолжал руками изучать географию живота и роскошных холмов горничной.
– А если я: – Параша неожиданно всхлипнула и обрисовала руками большой живот.
– Рожать будешь, как любая баба рожает. Сейчас уходи. Мажордому скажешь, пороть тебя запрещаю. Если провинишься, сам высеку.
"По крайней мере, оградила свою попу от порки. Представляю удивленную рожу мажордома". – Подумала горничная, покидая спальню.
На том и закончился первый день пребывания в усадьбе новых крепостников.
Володя
Апартаменты Володи на третьем этаже особняка состояли из трех жилых комнат, ванны и санузла. Прибывшие раньше барчука вещи уже разложены по полкам, одежда весит в шкафу. Осталось только разобрать чемодан с любимыми книгами, привезенными из Швейцарии. От размещения книг его отвлек женский голос:
– Можно войти?
В дверях стояла симпатичная горничная Маришка. Когда-то она звалась Марией Петровной и работала учительницей французского языка в местной школе. Переход в крепостное сословие двадцатипятилетней Марии Петровне дался тяжелее, чем другим. Мажордом лично выбивал дурь из строптивицы. Беда с этими грамотеями! День ото дня в ней оставалось все меньше от Марии Петровны и появлялось все больше от горничной Маришки. Теперь ее назначили убирать в покоях молодого барчука.
Мальчику в пятнадцать лет все девушки кажутся красавицами, но Маришка с тонкими чертами лица, стройными ножками, одетая в совсем уж короткую мини-юбочку и полупрозрачную кофточку действительно была куда как хороша! Под его взглядом Маришка засмущалась, залилась краской и попыталась одернуть, опустить пониже подол мини-юбки.
– Простите, мне бы еще немного убрать у вас – пролепетала она. Бывшая учительница все не могла освоиться со своим положением подневольной прислуги.
Барчук молча кивнул и занялся книгами, но украдкой поглядывал на Маришку. Когда она нагибалась, юбочка сползала вверх и открывала белые трусики. Поглядывая на орудующую пылесосом Маришку, Володя вспоминал позавчерашнюю прогулку.
В тот день от скуки он приказал оседлать лошадей и в сопровождении телохранителя и наперсника Михаила отправился в ближнюю деревню. Там пришла фантазия напиться молока, и они завернули к крайнему в селе дому. Во дворе хозяин пытался колоть дрова и мучился от похмелья.
– Хозяин, – окликнул телохранитель – ваш барчук желает молока свежего, мы заплатим.
Всклокоченный мужик с отечным лицом разогнулся.
– Заходите в дом, будет молоко и барчуку и тебе, офицер.
– Как догадался, что я офицер – удивился охранник.
– Сам служил действительную, знаю, что к чему, ума то не пропьешь. Даша, – крикнул он кому-то – достань холодного молока барчуку.
В избе дочь хозяина налила им молока из запотевшей кринки и стояла у стола в ожидании, не потребуется добавить. Девушка с удивительно свежим миловидным лицом была ровесницей Володи. Он с наслаждением пил и посматривал на Дашу. Мужик с женой стояли у печи. От них не укрылись заинтересованные взгляды, которые барчук бросал на их дочь. Телохранитель протянул хозяину крупную купюру.
– Держи, здесь хватит и на опохмел, и на закуску.
Хозяин взял деньги, долго чесал в затылке, вздыхал и, наконец, заговорил:
– Тут, значит, еще брательник мой мается с похмелья и старосте надо ведро выставить, чтобы не порол нас следующей субботой. Прямо беда: Ты, офицер, дай еще на два ведра и пускай барчук Дашку использует, вот как он на нее смотрит – ровно кот на сметану. – Испугавшись, что гости откажутся, мужик начал нахваливать свое чадо – Она хочь не очень сисястая, а гладенькая, чистенькая ровно репка.
Охранник-искуситель вынул из кармана пачку денег в банковской упаковке и улыбнулся густо покрасневшему Володе.