Решение было принято немедленно. Володя сказал кастелянше возможно более сердитым голосом:
— Передайте Маришке мой приказ: срочно явиться для порки и розги с собой принести.
Мария Петровна, оставшись одна в комнате, действительно заглянула в книги столь любимых ею французских авторов. Потом, по учительской привычке, не утерпела и исправила ошибки в письме. Муштровал ее мажордом, дважды высек для науки, но прежние навыки учительницы в нынешней Маришке еще не умерли. Ей передали приказ наследника. Разумнее было сразу явиться на расправу, но она понадеялась, что гнев молодого барчука утихнет и все забудется, поэтому спряталась в подвальных комнатах дворни. Какое то время Володя ждал, заранее представлял, как завернет ей а спину мини-юбочку, как спустит с нее беленькие трусики и врежет: Не дождавшись Маришки принес в комнату высокую вазу с водой и наполнил ее розгами — "пускай только появится".
На следующее же утро Мария Петровна ему попалась, но чисто случайно. Володя элементарно проспал и не пошел на общий завтрак в столовую. В одних плавках он сидел с чашечкой кофе. Горничная пришла делать уборку, рассчитывая на его отсутствие в апартаментах.
— Почему не принесла розги? — с места в карьер огорошил ее барчук. — Зачем шарила в моих книгах?
Маришка-Мария Петровна невнятно оправдывалась тем, что она в прошлом учительница французского языка, что ей было интересно поглядеть новую литературу, что просит прощения, что больше не будет никогда-никогда… А в голове стучало: "какое бесстыдство, он почти голый. И при чем тут розги: неужели меня, педагога хочет высечь этот школьник: быть того не может". Совершенно вылетело из памяти, что еще вчера ее вызывали для наказания именно к нему. Она испытывала страх и отвращение, но не могла отвести взгляд от плавок этого хорошо сложенного мальчика. Через них выпирало совсем не детское, а мужское достоинство.
— Нет, нет, не надо. — Лепетала она. — Меня и так дважды высек мажордом.
Но Володя уже поставил на середину комнаты тяжелый венский стул и сделал приглашающий жест.
— Маришка, Маришечка-девочка, перегнись через спинку стула и держись крепко руками. Раз голова не думает, буду учить нижние полушария.
Мария Петровна покраснела и попыталась опуститься перед своим мучителем на колени. Но скверный мальчишка поднял за ухо двадцатипятилетнюю учительницу и ведет к стулу, как шкодливую девочку. Состояние ее души можно было охарактеризовать одним словом — смятение. Мысли разбегались "я же учительница, пускай и бывшая, а меня будет сечь школьник: не может быть: это страшный сон: я проснусь, и все будет хорошо".
Но сон не кончался, пришлось перегнуться верхней частью тела через стул и крепко вцепиться пальцами в сиденье. "И юбочка больше ничего не прикрывает, так стыдно: хорошо, что одела чистые трусики". Тут юбочка поползла вверх и легла на спину "теперь видна вся моя попка, неужели он трусики снимет: так неловко, так стыдно". Пальцы неторопливо зацепили резинку и начали сдвигать вниз трусики, которые, миновав широкое место, свободно упали на пол. "Вот и попка моя совсем голая" — обреченно подумала учительница. Она чувствовала себя совершенно беззащитной в этой позе, с выставленной вверх попкой, старательно сжимала бедра, а слезы капали… "Сколько же ударов я сейчас получу"? — на память приходит, как больно жалила розга мажордома, как она кричала под ее ударами.
Мария Петровна повернула голову и со страхом смотрела на Володю, который спокойно уселся на стул и улыбаясь пил кофе.
"Главное, не спеши, во всем надо получать удовольствие" — вспоминал Володя наставление своего телохранителя и друга Михаила. Он и не спешил, наслаждаясь беззащитной покорностью бывшей учительницы, нынешней крепостной горничной. Это было волнительно и приятно! По молодости он еще не понимал всю силу наслаждения властью над телом и душой женщины. Наслаждения, больше которого только запредельное чувство, которое дает власть над любым человеком без различия пола и возраста.
Замерло сердце у Марии Петровны: скверный мальчик встал и положил руки на беззащитные ягодицы. "Теперь он меня изнасилует" — в страхе подумала бывшая учительница. Но руки только погладили попку, опустились к самому ее низу и слегка приподняли мягкие полушария. Учительница Мария Петровна куда-то стушевалась. Теперь уже не она, а горничная Маришка наблюдала, как скверный мальчишка вынимает из вазы прут — такой толстый и длинный: Взмах и удар застали Маришку врасплох, она высоко подбросила зад и охнула. Володя полюбовался, как полоса на ягодицах наливается красным, и стегнул ниже, по границе с ляжками. Бывшая учительница вскинула и голову, и зад.
— Ой, мальчик, миленький, не надо!
Все же десять ударов розгой Мариша вынесла хорошо, только не смогла надеть трусики. Закончила уборку и ушла в одной мини-юбке, плохо скрывающей красные полосы на голых ягодицах. На сердце скребло от последних слов молодого тирана:
— Завтра продолжим. Не забудь принести розги.