Поставить кого- то на хор- в криминальном сленге совершить групповое изнасилование.
Я со своим братом Колькой играл в карты. Ставки были небольшими- по пять и десять рублей- денег особо не было ни у меня, ни у него. Я не столько следил за раскладом, сколько любовался Колькиными наколками, которые он наставил себе на зоне.
Тут зазвонил мобильник.
— Витек, мы пизду поймали. Можно к вам привести? — вещал в трубку мой друг Диман. В трубке раздался женский вскрик, заглушенный звуком удара. — Молчи блядь, пока не зарезал, — это Петька друг Димана.
— Веди, чего там. Только мы с Колькой первыми будем.
— Лады, — согласился Диман.
Мы с братом жили в частном доме, на окраине большого города. Родителей у нас нет. Батю убили на зоне, а мать бухая попала под машину. Так и живем мы с ним вдвоем. Непосредственно рядом с домом росла небольшая тополиная роща, через которую вела не асфальтированная тропинка к остановке автобуса, единственного вида транспорта, связывающего нас с центром. Райончик наш был не совсем благополучным, местные старались особо не высовываться с наступлением темноты. Но залетным лохам это не указ… Не знают они, что это наш район- таких как я, мой брат и наши друзья.
— Что вечер перестает быть томным? — спросил Колян. За воротами послышались крики, ругань. Я открыл калитку. Диман ввел девушку. Одной рукой он заломал ей за спину руку, другой держал за волосы. Она кричала, но кого криками удивишь в нашем районе, особенно если они доносятся с нашего дома. Ну, жаловались несколько раз соседи. Только участковый наш смотрит не за порядком, а в бутылку и в карман подучетному контингенту, а поскольку мы его щедро снабжаем и тем и другим, то можно сказать он наш кореш. Жалобы соседей остались без ответа, а вот у соседей неприятности: то стайка сгорит, то машине кто-то колеса проколет. Шпана, понимаете ли. Диман отпустил волосы и руку девушки, одновременно толкнув её вперед. Тут же образовался круг самцов, похотливо оглядывающих свою добычу. Девушка была среднего роста, ладно сложенная. Мягкие черты лица, густые светлые волосы ниже плеч. Прохлада конца мая сменилась жарой начала июня и одета она была соответственно: короткая синяя юбочка, не сильно прикрывавшая стройные длинные ноги и легкая майка без рукавов с синими цветочками. Веки подкрашены синим цветом, что усиливало приятное впечатление от больших голубых глаз. На ногах босоножки под цвет глазам. Лицо выражало одновременно испуг и недоверие: не может такого быть со мной.
— Замужем? — спросил я, показывая на обручальное кольцо.
— Почти.
— Что значит почти?
— Парня жду из армии. Вернется, распишемся.
— Долго еще ждать?
— Год.
— Не хуй кольцо носить, — Колян снял его. Еще сережки… Ладно после отдашь. После того как выебем… Толпа довольно расхохоталась.
— Мальчики… , взмолилась девушка.
— Опять за свое… Петр достал нож, начал водить им по шее девушки, затем нож скользнул выше по щеке, к глазам. Быстро убрав нож, он ударил девушку в живот.
— Ааа… Вскрикнула она.
— Еще раз вякнешь, закопаю падла, поняла. Она кивнула головой.
Она обвела взглядом обступивших её парней, как бы ища сочувствия и поддержки. Тщетно. Дегенеративного типа личности, которым доставляло только удовольствие мучить таким приятных самочек, так не похожих на окружавших нас бомжих и проституток.
— Как зовут? — спросил я.
— Анна.
— Козловская Анна, подтвердил Колян, доставая из сумочки паспорт. Затем достал зачетную книжку. -Сибирский Национальный университет, юридический факультет. Гляди ка, почти отличница. Сука ментовская, -подытожил он и сильно ударил девушку по лицу ладошкой.
— Не надо, -заплакала она.
— Сколько тебе лет? — спросил я
— Двадцать один.
— Как здесь оказалась?
— Отвозила учебники подруге. Сессию сдала.
— Сессию? — из всех моих друзей только я знал что это такое. — То есть экзамены, — пояснил я друзьям.
— Парню своему часто пишешь, — поинтересовался Петр, сидевший в дисбате за драку и дезертирство.