Схватив ошейник Кланвиль, ведьма подтянула к себе служанку и отвесила ей чудовищно звонкую пощечину. Когда девушка заплакала, волшебница ударила ее по губам и с гневным криком отбросила в сторону. Из разбитого рта девушки потекла кровь.
— Эти рабские суки даже постоять за себя не могут. Когда их ведут на заклание, они молят о милосердии и просят продлить им жизнь. Глупые, маленькие ничтожества! Они не понимают, что все уже решено за них, а слезы и стоны не разжалобят их губителя, а наоборот распалят его воображение и вдохнут в его члены истинную радость уничтожения.
В заключение своих размышлений, господа, я отмечу, что насиловать и убивать представителей первой группы совершенно не интересно. С таким же успехом, можно взять любое животное и немедленно превратить его в груду кровоточащей плоти. Такой процесс интересен только мясникам да помешенным на войне солдафонам, опять же, принадлежащим к первой категории личностей.
Настоящий развратник любит уничтожать исключительно нежных, красивых и интеллектуально развитых представителей своего или противоположного пола. Только утонченное и изысканное страдание может довести несчастных до верхних пределов болезненных ощущений и низвергнуть их насильника в пропасть сладчайшего безумия. Только доведенная до апофеоза боль может налить член силой, и снабдить вагину живительным соком.
Теперь же господа, я жажду новых развлечений. Выпустите на волю свою скрытую сущность. Пусть сперма и другие выделения нашего тела полются рекой. Пусть все наши дыры будут открыты для проникновений, и я первая покажу вам пример, отдавшись в руки ненасытной Бланш.
— Бланш, Бланш, — закричала Де Лавелль и вскоре на ее зов пришла высокая, стройная женщина, белые волосы которой спускались практически до самых ягодиц. Бланш была абсолютно обнажена, но на ее ногах можно было увидеть крохотные изящные туфельки на высоких каблучках. Взглянув на свою госпожу, Бланш продемонстрировала ей длинный хлыст, усаженный острыми колючками и огромное количество жутковато выглядящих зацепок, легко способных пробить человеческую кожу. Несмотря на невероятную красоту женщины, маркиз впоследствии справедливо заметил, что Бланш выглядела чудовищно порочно и являлась вовсе не ангелом, а демоном, пришедшим из темных земель для того, чтобы пытать и насиловать несчастных жертв, оказавшихся у нее на пути.
— Теперь, Маркиз, пусть ваш человек оставит нас. Дальнейшее зрелище не для простого слуги. Я хочу почувствовать истинное наслаждение болью, и вы поможете мне испытать новый оргазм.
После того, как маркиз указал своему "слуге" на дверь, Жозеф пожелал мне удачи и вышел в темный коридор, полный тревоги и самых страшных предчувствий. Я, в свою очередь, осталась в комнате, изображая изнасилованную и убитую девственницу.
Убедившись в том, что в комнате не осталось никого кроме гостя и подвергнутых экзекуции девушек, Де Лавелль покорно села на колени перед маркизом, оперлась на локти и показала аристократу свой белый, покрытый шрамами зад. Взирая на чудовищную картину подавления бренной плоти, маркиз закатил глаза, и ему сделалось дурно.
— Идиот! — засмеялась ведьма, взирая на испуганного аристократа, — Я знавала людей, которые обожали шрамы на девичьих попках и, видя их, кидались в бой, вооруженные твердым, словно сталь, жезлами. Я лично знаю пару сношателей, которые готовы были брать меня лишь в том случае, если Бланш вначале оказывала мне хорошую трепку.
Ударив себя рукой по попе, волшебница произнесла.
— Смотрите, маркиз, какой прелестный, белый, упругий зад. Бланш регулярно била меня по нему своим шипастым хлыстом и я скулила подле ее ног, моля продлить наказание, несмотря на то, что кровь струями хлестала с моих нежных ягодиц! Вам плохо, Киннерштайн, ну да это ничего. Сейчас вы увидите интереснейшее представление.
Послушанная приказам хозяйки, Бланш схватила Де Лавелль за волосы и потащила ее к окровавленной кровати. При этом девушка извергала из своего прелестного ротика самые грязные и низменные слова, которые когда-либо долетали до ушей шокированного аристократа.