"ВСЕ МОИ ЖЕНЩИНЫ"
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ-ДВАДЦАТАЯ. КАТЯ+ТОМА
Часть 1-я
В очередной "московский завоз" снова прислали девок! Везло нашим мужикам в этом смысле! Любит Бог художников средней полосы России: -) Но если он так к нам благоволил с поставками "свежатинки", соответственно, в чем-то ином жизнь должна была компенсировать эти плюсы. Вот, по истечении стольких лет, пытаюсь разобраться: ГДЕ и ЧЕМ была взята дань за те прелести, которые сулило знакомство с юными дизайнершами? Трудно сказать однозначно, вероятность ошибиться слишком велика — это ж только догадки, настоящей правды никогда не узнать.
Со старшим мастером Ираидой, ответственной за прикрепление девок к художникам, у меня сложились неплохие отношения. Ее любимчиком не был — имел дюже свободомыслящее поведение, но она меня ценила. Думаю, что я ассоциировался у нее с этаким симпатягой (в добавку к профи) . Потертые джинсики, черная рубашечка, темные очёчки, патлы до плеч, улыбается — словно тянет бабу в омут. "Да, чересчур любвеобилен: да, не сильно знает меру в употреблении спиртного: но в целом — очень даже ничего! По сравнению со среднестатистической толпой художников — почти образец", — тешу себя мыслью, что приблизительно так оценивала Ираида автора этих строк. "А чё? Горячему парню полагаются горячительные напитки и женщины погорячее!".
Признаюсь: в описываемый период я и правда злоупотреблял бухаловым. Не запойно, конечно, но выпивал крепенько. Среда способствовала. Художники — они ж: ну, сами понимаете. Наша мастерская — на выселках, начальство далеко. Чего ж не расслабиться, если работа сделана? Или пока не сделана, но сделается. Впрочем, у некоторых коллег, упрямо не выходивших из состояния вечного похмелья, так и оставалась не сделанной. Но это песня другого композитора, не моя.
В тот заезд, о котором идет рассказ, в комбинат приехали только две барышни. С чем был связан столь скудный паёк — не в курсе, но то, что девчонок всего двое, а желающих много — породило в комбинате взрывоопасную ситуацию. Начались закулисные игры. Нет, не так. Игрища! Художники стали подкатывать к "маме" и так, и сяк, пытаясь склонить ее выбор в собственную сторону. Мне, в ту пору еще работавшим в паре со Стеблем, могло и не подфартить. Сыграло на руку обстоятельство, что накануне нам дали в работу большой объект, ограничив при этом сроками исполнения. Конечно, мы бы справились и вдвоем (реального проку от девок в профессиональном плане — на грош) . Но мы шустро прочухали, что это наш шанс и вовремя выложили свою козырную карту: "Не успеем: нужны помощники: т. е. помощницы: давайте практиканток: заодно — поучаться реальному делу!". Сработало! Так мы обошли всех конкурентов.
Бля! Остальная толпа была готова порвать нас на портянки! А мы праздновали победу: "Вот вам! Выкусите! Облизнитесь!".
Девок мы заценили еще до маминого решения, а когда их отдали в наше услужение (абсолютно точный термин!) , я сказал Стеблю в безаппеляционной форме:
— Беру тёмненькую!
Он, как водится, скривил рожу, но перечить не стал — блондинка, конечно, смотрелась похуже. Наметанный глаз прожженного ловеласа определял ценность "товара" практически безошибочно. Степа отдал мне черненькую без боя, но не потому, что мой авторитет В ЭТОМ АСПЕКТЕ был выше его — Стебель еще тот был жучара! Думаю, он осознанно оставил за собой право решающего голоса для ситуации, когда на кону будет стоять нечто большее, чем делёж молодняка. Я ж говорю — жучара!
Черненькую звали Катя, фамилия у нее была хищная (подстать моей) . Судьба свела двух плотоядных, явно не вегетарианцев. Девушка оказалась с характером. Ну и хорошо — не люблю мямлей, ни рыб-ни мясо. Хотя, упертые с дурью — тоже не по мне. Несмотря на юный возраст, Катька умудрялась умещаться в золотой серединке — оставаясь собой, не вызывала во мне раздражения. До сих пор вспоминаю о ней с: уважением. Да, не слиток золота, но и не дешевая бижутерия. Сегодня заглянешь в душу нынешних мамзелей — понтов до hуя, а суть гнилая. Одно на уме — желание выскочить замуж за толстый кошелек. Будто в этих сраных бумажках вся жизненная ценность. Идиотки!
Так вот, заполучили мы Катьку и Томку в свою бригаду. Приходят они утром в общую мастерскую и спрашивают: