— И… что? — глупо спросил Илья. Видно, он просто не поспел за мыслью Лизы.
— Вот что. Мы оба признались друг другу в своих чувствах. Ты влюблен не в меня как в женщину, а в мое тело. Вот в это, в это, в это все, — и Лиза похлопала себя по груди и по бедрам, — А я влюблена не в тебя, а в твой мозг, волю и работоспособность, согласен?
— Согласен, — выдавил еще не пришедший в себя Илья.
— Поэтому ты хочешь от меня, чтобы я легла с тобой в постель. А я хочу от тебя, чтобы ты занялся, наконец, математикой. Давай осуществим свои желания! Завтра будет твоя самая распоследняя попытка написать контрольную. Уже без отговорок. А в феврале ты поедешь на олимпиаду. Если контрольная будет на пять, а место — не ниже третьего… — и Лиза многообещающе замолчала.
***
Редко ей приходилось видеть такое быстрое перерождение, какое случилось со Староверовым. Он не просто стал учиться — он взялся за это с каким-то остервенением. Разумеется, контрольную он написал на отлично, причем Лиза сидела все в той же рискованной позе, но он не бросил на нее ни взгляда. Такую тактику она выбрала не случайно: хотела показать, что это — ее естественное поведение, а вовсе не провокация отдельно взятого школьника.
Улыбаясь, она думала: "Он постоянно делает выбор между мной и математикой. Два первых раза победила я, теперь, кажется, наоборот".
Потом началась второе полугодие. На областную олимпиаду от лицея она направила "гвардию": Ашмарина, Рогера, Староверова. Заняли они пятое, третье и второе места соответственно. Оставив после урока Андрея и Илью, Лиза назначила им день, когда они придут к ней.
Рогер уже знал, что это значит, а Илья — и подавно (кстати, это был первый в ее практике случай, когда стороны заранее открытым текстом обсудили, для какой цели они встречаются) .
Лиза волновалась больше, чем даже перед первым разом (с тем же Рогером) . Ее смущал разный, скажем так, уровень подготовки: Андрей уже знает многое, Илья, похоже, не знает ничего. "Я начну с Андреем, как обычно, — размышляла Лиза, — а Илья посмотрит, потом, может быть, присоединится". Впрочем, через несколько минут она обрывала саму себя: "Что, в конце концов, мне впервой с двумя мужиками трахаться, что ли?!". Но легкий мандраж остался… ровно до того момента, как Рогер позвонил и сообщил, что попал в больницу с разрывом связок колена.
После уроков Лиза съездила к нему, сказала дежурные слова и сделала дежурные подарки.
— Знаете, что мне обиднее всего? — спросил с улыбкой Андрей, — что я не смогу сегодня придти к вам…
Лиза сделала страшное лицо и поднесла палец к губам — у соседа по палате тоже были посетители.
— Я никуда не деваюсь и не уезжаю, — сказала она позже, — так что наша встреча просто откладывается, а вовсе не отменяется.
Лиза знала, что некоторые школьники (в том числе Илья) придут к своему однокласснику чуть позже. Затем Староверов, отцепившись от друзей и соблюдая конспирация, поедет к любимой учительнице.
Еще одна договоренность касалась одежды. Илья особо попросил Лизу надеть ту самую черную юбку, в которой она была, когда он писал контрольную в первый раз.
После его прихода начались странности. Сначала он долго и нудно перечислял достоинства Лизы, и она терпеливо слушала, улыбалась и благодарила. Потом он попросил ее раздеться, но так, чтобы она начала показывать ему свои трусики.
Лизе показалось, что ему очень хочется спросить ее, с какой целью она делала это тогда, но у него не хватает духу. Впрочем, она заранее продумала несколько вариантов ответа. Но пока она решила удовлетворить невинную просьбу парня. Она села на стул, он в кресло напротив нее, и она стала медленно раздвигать ноги. Илью, похоже, возбуждало именно это: он стыдливо засунул руку в штаны и раздражал член, при этом краснел, потел, пыхтел и закатывал глаза. Лиза негромко сказала:
— Тебе будет удобнее, если ты снимешь брюки.
— Нет… Я так…
— Илья, пожалуйста… Я хочу посмотреть, — капризно сказала Лиза, хотя совсем не хотела.
Илья торопливо снял брюки, при этом остался в рубашке. Его член, не очень большой, был уже вполне надрочен, и Илья продолжал водить по нему рукой. Лиза между тем, действуя как можно медленнее, уже полностью задрала юбку и неудобно сидела с широко раздвинутыми ногами.
— А вы не могли бы… поласкать себя? — вдруг спросил он срывающимся голосом.
Сначала Лиза хотела отказаться — она никогда раньше не делала этого ни для кого, кроме себя. Но потом вдруг вспомнила, что должна по возможности удовлетворять любые желания клиента, даже неприятные. "Это я для него, а не он для меня", — вдруг сформулировала Лиза простую мысль, и от нее стало немного легче — по крайней мере, появилась какая-то определенность. С другой стороны, это тоже надо уметь делать красиво, показательно, возбуждающе.
— Вообще-то, — с улыбкой сказала она, — ты должен ласкать меня сам…
— Я буду, обязательно, — затараторил Илья, — но попозже!