— Я не шучу.
— Я тебе не верю, не разыгрывай меня.
— Да, говорю же тебе, все правда. Помнишь, я говорил про эксперимент.
— Помню.
— Ну, вот с ней и экспериментировал.
— Я же тебе говорил, предупреждал, просил.
— Кто она?
— Не знаю, малолетка местная.
— Ты полный идиот, придурок…
— Я знаю, но об этом позже… Что мне делать? Времени мне дала три часа, а потом собралась к ментам идти.
— А если ей денег дать, откупиться?
— Не, отказывается, чокнутая она, театралка на всю голову, денег не берет.
— У каждого своя цена, может мало ей предлагаешь?
— Она замуж хочет. Это ее условие, говорю же чокнутая она.
— Это не она, это ты, Дима, полный кретин. Тебя же по судам затаскают за такие дела?
— Не сыпь мне соль на рану, мне и так хреново.
— А кто тебя за член тянул, тебе разве было плохо со мной, чего тебе не хватало.
— Прости меня, Сашенька, я подонок, скотина, мне плохо, не знаю, что теперь будет?
— Ты кому-нибудь говорил об этом?
— Нет.
— Никому ничего не говори, с бабой этой мы сами разберемся. Ты где сейчас?
— Во Львове.
— Занесло же вас, где встретимся?
— В театре драмы вечером, как прилетишь, дуй туда, я там буду. С гостиницы завтра утром съезжаем…
— Ладно, постараюсь завтра прилететь. Давай, держись. Пока.
— Пока.
Я положил трубку, опустил голову. Горькие слезы предательски потекли по щекам. Гнев, ненависть, нелепость и глупость самой ситуации говорили сами за себя, душили чувства, я задыхался от боли, обиды, горечи, которую незаслуженно причинил мне самый дорогой на свете человек. Мысли одна за другой лезли в голову. Как он мог так поступить, я же его предупреждал, уговаривал, казалось, что убедил, нет, не убедил. Похотливый козел, поделом же тебе! Так, спокойно, спокойно, сейчас что-нибудь придумаем, придумаем. Я понял всю свою слабость. Ведь Димка находился там, а я здесь. Ну, чем реально я мог ему помочь? Я прошелся по комнате, открыл бар, налил полный стакан вина, залпом выпил, потом налил еще, осушил, закурил…
Медленно текли минуты, мысли успокаивались, я приходил в себя. Через десять минут уже был спокоен и готов к решительным действиям. Позвонил на работу и взял трехдневный отпуск за свой счет, потом заказал билет на самолет, собрал вещи, поел, сходил и купил еще вина. С момента последнего разговора время словно остановилось. Внутренне я был готов к любому раскладу и развитию событий. Так, вылет завтра в 9 утра. Ну, что ж, поиграем сучонка в кошки-мышки. Посмотрим, чья возьмет. Вино сделало свое дело, и вскоре я уснул.
Утром строго по расписанию самолет уносил меня в тревожное и предательски голубое небо. Через 5 часов я уже стоял возле театра в полной готовности дать отпор зарвавшейся сучке, пожелавшей отобрать у меня счастье и вырвать Димку из моей жизни. Я прихватил с собой все трудовые сбережения, которые мне удалось накопить за время проживания в Москве. Встречу девушке назначили у театра в скверике. Она пришла вовремя. Высокая, худая, с четко выраженными скулами и запавшими глазами, несостоявшаяся театралка Даша производила впечатление нездорового человека. Переговоры проходили в строгом деловом тоне, без сантиментов. Она сразу дала понять, что деньги ее не интересуют. Она пояснила, что хочет замуж за Диму, ей нужна фамилия известного человека для поступления в ВУЗ.
Я популярно объяснил ей, что фамилия тут ни при чем, что в театральные ВУЗы люди приходят только по призванию. А преемственность — вещь хорошая, но только не в ее случае, поскольку либо талант есть, либо его нет. Я обещал бесплатно подготовить ее к поступлению, обещал замолвить словечко в приемной комиссии, разыграв "Актер Актерыча". Так актеры в шутку называют собирательный образ важного актера МХАТовской школы, "несущего себя в искусство", такой актерский "тяжеловес". Про таких говорят — "Малый театр".
Переговоры продолжались часа два, мне удалось убедить девушку, что нельзя строить свое счастье на несчастье других. Дима никогда не сможет ее полюбить, быть вместе с ней, поскольку, убежденного холостяка трудно заставить жениться силой. Даже если она вынудит его расписаться, то все равно не заставит обеспечивать ее и, в итоге, все закончится разводом. А если она так поступит, то путь в актрисы ей будет закрыт. В Москве ей сразу укажут на дверь при упоминании фамилии на прослушивании. Кроме того, я припугнул, что привезу из Москвы серьезных адвокатов и ей придется попотеть, чтобы доказать Димину вину. И в случае, если ей не удастся, получит по полной программе и сама попадет под статью. Нужна ли ей такая перспектива? Выдержит ли она непростой поединок? Я предложил ей подумать и взвесить все "за" и "против". Даша слушала, и время от времени кивала головой.
В конце концов, мы пришли к соглашению… она забудет о желании жениться на Диме, заберет заявление из милиции, которое уже написала, отдаст нам сделанные в гостинице негативы. В свою очередь мы пообещали ей протеже и помощь в Москве, бесплатную подготовку к поступлению. Помимо этого я дал ей 800$ отступных. Итак мы полюбовно договорились. В глубине души я ее понимал… высокий, красивый, стройный Дима будил воображение не только девушек, но и парней. Не стесняясь, парни делали ему недвусмысленные предложения, а девушка отчаялась добиться взаимности от любимого актера и решилась на такой шаг.
Рассчитавшись и пообещав строго следовать намеченной договоренности, мы благополучно расстались. Через три часа самолет взмыл в небо, унося нас в Москву подальше от свалившихся проблем и неприятностей, которые чуть не погубили моего Димку.
Уже из Москвы Дима дал телеграмму в труппу, что заболел и срочно вылетел домой. Заменить его не смогли, поэтому последний спектакль был отменен.
***
По дороге из аэропорта мы молчали. Лишь переступив порог квартиры, Дима подошел ко мне и, чувствуя за собой огромную вину за все содеянное, молча встал передо мной на колени. Этим он с одной стороны очень меня удивил, а с другой, мне стало легче. Через минуту мы уже оба плакали, обняв друг друга, не в силах остановиться. Многое было пережито за сутки, я чуть не лишился любимого Димки. Он плакал, поскольку боялся позора на всю Россию, боялся, что его задержат на Украине, посадят в тюрьму, боялся потерять меня. Он боялся остаться один на один с обстоятельствами, которые чуть было не лишили его права на свободу. Мы оба долго плакали, через слезы выходила боль, стресс и вся накопленная за это время усталость. Выплакавшись, мы обнялись и минут пятнадцать-двадцать сидели в полнейшей тишине, слушая удары наших сердец. Сейчас мы радовались наступившей тишине и покою, возможности снова быть вместе. Я смотрел в глаза другу и увидел там другого, повзрослевшего Димку, который вдруг сказал…
— Прости меня, Саш, я люблю тебя еще сильнее и обещаю, что такое больше никогда не повторится. Он подошел и весь в слезах стал целовать меня в губы и в глаза. Потом разделся, раздел меня, попросил лечь на диван, и сделал восхитительный минет, на который только был способен. Его раскрасневшееся лицо пылало жаром и излучало благодарность за все, что я сделал для него.
Он весь преобразился и полностью сосредоточился на моем члене. Я положил его на диван, а сам сел на него, приподнял его голову и ввел член ему в рот. Кончил я быстро, несколько сильных порций спермы ворвались к нему в рот, которые он сразу выпил. Потом то же самое сделал ему и я. Потом положил Димку на живот, смазал попку кремом и сразу вошел в него. Он вскрикнул, но терпел, осознавая свою вину передо мной. Я входил в него, а он старательно подмахивал мне попкой и вскоре его член брызнул желанной теплой струей спермы. Мне это доставило несказанное удовольствие, ему тоже. Через секунду я почувствовал щекотание в паху и стал обильно кончать в Диму. После душа сразу же повалились спать. Засыпая, я сказал, что больше никуда его не отпущу…
*****
***
После того случая Дима переехал ко мне жить. С ханжескими установками было покончено, я простил его слабость, и душа снова окрылилась любовью. Мы договорились больше никогда не вспоминать о случившемся, и обменялись колечками счастья. Считаю нужным добавить, что случай во Львове помог нам лучше понять чувства друг друга. С тех пор мы полностью растворились в нежности, стали еще больше ценить наше счастье любовь и наполнили жизнь радостью и смыслом… Прошла зима, весна, наступило лето, а это означало конец театрального сезона. На работе я взял отпуск, и вместе с Димой поехали отдыхать на море, в теплую, ласкающую человека сказку, способную пробудить к любви даже полено, не говоря уже о прекрасной юности. Но это уже совсем другая история…