Через три часа парень попросил месяц на сбор денег и получил неделю.
Ему пришлось продать машину, позанимать у друзей и даже украсть у отца. Пополнив фамильный счёт Елецких, он тут же сжёг справки на кухне.
— Хорошо, от тюрьмы ты ушёл. Но ведь я могу всё рассказать Лене…
— Сколько?!
Услышав сумму, которая была хоть и меньшей, но явно выходившей за пределы его возможностей, он обозвал сестёр шлюхами и убежал, хлопнув дверью. С полочки упала ваза.
— Может, и шлюхи, — задумчиво сказала Катя, выметая осколки, — зато красивые, хитрые и богатые.
Через четыре года Лена нашла удачную, как казалось, партию — самый настоящий олигарх. Сложность состояла в том, что для гражданского брака он отказался от квартиры Елецких, выступавшей в роли арены соблазнения, и уговорил невесту переехать к нему в особняк. Тогда на роль секс-полигона была выбрана дача, купленная на доход от предыдущих женихов Лены и Лизы. Отдельный рассказ потребуется, чтобы описать многоходовую комбинацию, которую провернули сёстры, чтобы заставить его каждые выходные летом приезжать на дачу.
Сначала в роли соблазняющей выступила уже совершеннолетняя и поэтому ещё более очаровательная в своей свежести и непосредственности Катя. Сергей Игоревич был не просто возбуждён — он горел, терял сознание, но… держался. Трижды ему приходилось выбегать в туалет, где, судя по косвенным признакам, он яростно изливал возбуждение в унитаз.
Как ни красивы были сёстры, но, по их общему мнению, Лиза отличалась особенной привлекательностью и своей внешностью просто сводила мужчин с ума. Хотя в её годы Лена, судя по фотографиям, была как минимум не хуже — просто другой. Так или иначе, после испытания младшей сестрой была подготовлена крупнокалиберная артиллерия — сестра средняя.
Она выпила сильно разбавленного вина и изобразила себя в стельку пьяной. Якобы отмечала она свое повышение, которое действительно имело место, но месяц назад. Несла чушь, отпускала двусмысленные шуточки, натыкалась на мебель, однажды якобы не заметила, что, выйдя из туалета, с одного бедра заправила юбку в трусы, потом пролила на себя соус и долго отиралась, приведя свою одежду в полный беспорядок: лифчик сбился, мокрая сорочка облепляет грудь…
Этой атаки Сергей Игоревич не выдержал. Но не так, как все предыдущие — он срывающимся голосом сослался на неотложные дела и спотыкаясь, убежал…
Через два месяца он, доблестно прошедший сразу два испытания, стал мужем Елены Елецкой.
Отныне средняя и младшая сёстры помогали только друг другу, проверяя моральную устойчивость своих женихов и гражданских мужей. Правда, однажды пришлось и Лене тряхнуть стариной. В чулане квартиры, где проживал очередной ухажёр Кати, она случайно обнаружила старые журналы с голыми грудастыми тётками… за сорок. Лена же после рождения ребёнка выглядела гораздо старше своих тридцати пяти. Таким образом, парень двадцати трех лет, вполне равнодушно взиравший на аппетитные прелести Лизы, потерял человеческий облик, когда, вследствие ряда искусно подстроенных случайностей, ему пришлось оказаться в одной парилке со зрелой женщиной, хотя и целомудренно завёрнутой в простыню. Член парня стоял твёрдо, и только плавки не привлекали внимание Лены к этому памятнику эдиповому комплексу. Когда же якобы совершенно случайно в предбаннике простыня… нет, не свалилась, а просто приспустилась, причем только со спины…
Сопротивляясь яростно и громко, но ровно для внешнего эффекта, старшая сестра испытала один оргазм, дав их партнеру целых два. Разбор полётов позволил Кате навсегда расстаться со своим женихом, а Лизе — купить машину.
Эти самые многочисленные отвергнутые женихи были если и знакомы друг с другом, то делиться впечатлениями не спешили — это было унизительно сразу по нескольким причинам. Со своей стороны, сёстры тоже вели честную игру и не выносили сор из избы. Поэтому для всех знакомых внезапное исчезновение очередного претендента Елецкие с сожалеющим вздохом объясняли несходством характеров.
Вот и получалось, что для всех окружающих они представлялись тремя сёстрами-подругами, которые многого добились не только за счёт своих способностей, но и за счёт взаимопомощи — когда одна из них попадала в беду, остальные тут же приходили на помощь. Каждая из них была для сестёр советчицей, жилеткой, опорой, страховкой — вот так их видели друзья. Но была еще одна причина их успехов, тайный источник их благосостояния, секретные правила их изощрённой семейной игры — о ней никто не догадывался, и ни одна из сестёр ни разу не проболталась, даже тени подозрения не дала.
Богатейший опыт обольщения позволял сёстрам всегда оставаться невинными жертвами. Ни один из попавшихся на их удочку не смог сказать, даже мысленно — "она меня соблазнила". Они говорили: "я не сдержался", "я не смог подавить похоть", "я не устоял перед искушением". Сёстры показывали свои тела ровно в той мере, в какой это можно сделать случайно, по ошибке, по стечению обстоятельств, по небрежности, но никогда — по предварительному замыслу. Никто не думал "она показала", а только "я увидел". Сёстры соревновались друг с другом в изобретении новых приёмов: плохо закрывающаяся дверь, вынутый из замочной скважины ключ, система зеркал, которая открывала вид из одной части дома на очень удалённую… Использовались и более тонкие трюки: один мужчина срывался, увидев сушащиеся на верёвке женские трусики, другой — пустую упаковку от прокладок в мусорном ведре, третий — услышав мимоходный отзыв о каком-то эпизоде кинофильма. Поиск и "нащупывание" таких странностей сёстры также превратили в спорт, в игру, в забаву, в соревнование, и потом неизменно делились результатами, коллективным разумом изыскивали новые приёмы.